Никогда, никогда

– Я не знаю, обманываете вы меня или нет. Возможно, вы просто прикалываетесь. На девяносто пять процентов я уверен, что вы пудрите мне мозги за неимением развлечений получше. Но пяти процентам моего сознания кажется, что вы говорите правду.

– Всего лишь девяноста пяти процентам, – вставляю я с заднего сиденья.

– Это потому, что оставшимся пяти процентам меня кажется, что с ума сошел я сам, – говорит он.

Чарли смеется.

Мы подъезжаем к полицейскому участку, и Лэндон паркуется. Прежде чем он заглушает двигатель, Чарли спрашивает:

– Просто чтобы прояснить этот вопрос – что мне надо им сказать? Что я явилась, чтобы забрать мой рюкзак?

– Я зайду вместе с тобой, – говорю я. – В записях говорится, что все считают, что ты пропала и что меня подозревают в твоем исчезновении. Если мы зайдем туда вдвоем, у них не будет оснований продолжать заниматься этим делом.

Она выходит из машины и, когда мы подходим к зданию участка, спрашивает:

– Почему бы нам просто не сказать им все как есть? Что мы ничего не помним?

Я останавливаюсь, взявшись за дверную ручку.

– Потому, Чарли, что в наших записях мы специально предупредили самих себя этого не делать. Лично я больше доверяю тем версиям нас самих, которые мы не помним, чем людям, которые не знают нас совсем.

Она кивает.

– Да, звучит логично. – Она склоняет голову набок. – Хотелось бы мне знать, умен ли ты.

Я усмехаюсь.

Когда мы входим, в коридоре никого нет. Я подхожу к застекленному окошку. За стеклом стоит письменный стол, за которым никого нет, но рядом имеется переговорное устройство. Я нажимаю на его кнопку, и оно оживает.

– Алло? – говорю я. – Здесь кто-нибудь есть?

– Иду, – слышится громкий женский голос, и несколько секунд спустя появляется женщина и садится за стол. Когда она видит Чарли и меня, на ее лице отражается тревога.

– Чарли? – спрашивает она.

Чарли кивает, нервно ломая руки.

– Да, – отвечает она. – Я пришла, чтобы забрать свои вещи. Рюкзак.

Женщина несколько секунд смотрит на Чарли, затем опускает глаза на ее руки. По позе Чарли видно, что она нервничает… как будто что-то скрывает. Женщина говорит нам, что сходит и узнает, что можно сделать, и опять исчезает.

– Постарайся расслабиться, – шепчу я Чарли. – Не веди себя так, будто я заставил тебя это сделать. Они и так уже подозревают меня.

Чарли складывает руки на груди, кивает, затем подносит ко рту большой палец и начинает грызть его подушечку.

– Я не знаю, что надо делать, чтобы расслабиться и выглядеть спокойной, – говорит она. – Я не могу расслабиться. Я растеряна, и мне чертовски не по себе.

Женщина не возвращается, но слева открывается дверь, и появляется полицейский в форме. Он окидывает взглядом сначала Чарли, потом меня. И делает нам знак следовать за ним.

Он входит в кабинет и садится за свой рабочий стол, затем кивком показывает нам на два стула напротив, и мы оба садимся. Вид у него недовольный, когда он подается вперед и прочищает горло.

– Вы хоть понимаете, сколько человек ищут вас сейчас, юная леди?

Чарли напрягается. Я чувствую ее растерянность. Я знаю, что она еще не освоилась с тем, что произошло с ней за последний час, и отвечаю за нее сам.

– Нам очень жаль, – говорю я полицейскому. Несколько секунд он глядит на Чарли, затем переводит взгляд на меня. – Мы поссорились, и она решила исчезнуть на несколько дней, чтобы все обдумать. Она не знала, что ее будут искать и что кто-то заявит в полицию, будто она пропала.

У полицейского делается скучающий вид.

– Я ценю вашу способность отвечать от лица вашей девушки, но мне бы очень хотелось услышать, что на этот счет имеет сказать сама мисс Уинвуд. – Он встает, нависнув над нами, и показывает на дверь. – Подождите снаружи, мистер Нэш. Я бы хотел поговорить с ней один на один.

Черт.

Мне не хочется оставлять ее наедине с ним. Я колеблюсь, но Чарли ободряющим жестом кладет руку мне на предплечье.

– Все в порядке. Подожди меня снаружи. – Я пристально смотрю на нее, но, похоже, она уверена в своих силах. Я встаю, сделав это слишком резко, и мой стул, отодвигаясь назад, издает ужасный скрипучий звук. Я больше не смотрю на полицейского, а выхожу, закрываю за собой дверь и начинаю ходить по безлюдному коридору.

Чарли выходит несколько минут спустя с рюкзаком, висящим на ее плече, и самодовольной ухмылкой на лице. Я улыбаюсь ей в ответ, понимая, что мне вообще не стоило опасаться, что она позволит своей нервозности взять над собой верх. Сейчас она в четвертый раз начинает все с нуля, и, судя по всему, в первые три раза она с этим справлялась. Справится она и на этот раз.

На сей раз она не садится на переднее сиденье. Когда мы подходим к машине, она предлагает:

– Давай оба сядем сзади, чтобы просмотреть все это.

Лэндон раздражен – ему кажется, что мы и так разыгрывали его слишком долго, а теперь еще и вынуждаем его играть роль нашего шофера.

– Ну и куда теперь? – спрашивает он.

– Просто поезди кругами, пока мы не решим, куда нам лучше отправиться сейчас, – говорю я.

Чарли расстегивает молнию на рюкзаке и начинает рыться в нем.