Никогда тебя не отпущу

Они отправились спать. Я сижу у себя в комнате, смотрю в окно. Ангус со мной. Он с ними уже почти не спит. Наверное, понимает, что третий лишний.

Сквозь стены доносится мурлыкание их голосов, а может, оно проникает через вентиляционные каналы. Интересно, о чем они говорят? Может, они строят планы, говорят о том, как сильно любят друг друга. Думает ли еще мама о моем отце?

Маркус очень располагает к себе. Он мило ведет себя с мамой. Не пьет, не обижает ее, не доводит ее до слез. Так зачем же мне злиться на него? Я глубоко погружаюсь в свои мысли, пытаюсь прогнать это чувство, но оно сразу же возвращается в потайные области моего мозга и скрывается от меня.

И я наконец понимаю. Существовала маленькая трусливая часть моей души, которая надеялась, что папа и мама вернутся друг к другу снова. Все это время я рассказывала отцу, что ему нужно отпустить ее и принять то, что ей нужно двигаться вперед, хотя именно мне следовало оставить прошлое позади.

Я делаю глоток вина. Когда мама и Маркус отправились спать, я прошмыгнула на кухню и забрала остатки. Она не вспомнит, ведь вино разливала я.

Приятное ощущение тепла и хмельной сонливости окутывает меня, но совсем не поднимает настроения. Я беру телефон, открываю папку с сообщениями, а затем снова и снова читаю послания Джареда.

Через час я просыпаюсь; голова Ангуса лежит на подушке рядом со мной. Он шумно зевает и обдает меня ароматом псины. Я переворачиваюсь и жду, пока пройдет головокружение. На часах три ночи. Пустая бутылка стоит на тумбочке.

Поднимаю телефон и кошусь на экран. Смутно припоминаю, что я с кем-то переписывалась, но этого не может быть: здесь нет сети. Потом я вижу, что написала Джареду.

«Ладно. Может, я и напугана. Ведь я тебя так люблю. Ты мог меня покинуть, как и мой отец, и тогда я умерла бы дважды. Думала, что будет легче. Но это не так. Скучаю».

Вот дерьмо. Слава богу, сообщение не отправилось. Я смотрю на голубое окошко. Мне нужно лишь выбраться туда, где есть сеть, и оно улетит с моего телефона прямо к нему. Но я не хочу этого. Я была пьяна, когда писала эти слова, они ничего не значат. У меня есть цели. Я собиралась побыть в одиночестве, чтобы сосредоточиться на учебе, потом переехать в город и познакомиться с новыми людьми.

Мои пальцы зависают над телефоном, потом я открываю папку с фото. Я с Джаредом; селфи на пляже, у него в кровати, мы гримасничаем, целуемся. Я всматриваюсь в его лицо, в его черные глаза. Думаю о том, как ему всегда удавалось понять, если я из-за чего-то расстраивалась; как он все время находил новые интересные места, чтобы показать мне; как он вытаскивал меня прогуляться, когда мне ничего не хотелось делать.

Он был прав. Он просто пытался помочь мне. Это не его вина, что я перестала рисовать. Он, бывало, даже говорил мне, чтобы я брала с собой альбом. Я перестала общаться с Делейни, но только потому, что нам просто не о чем стало говорить, к тому же заниматься сексом с Джаредом куда приятнее. В этом не было его вины. Я сама сделала свой выбор.

Я смотрю на Ангуса.

– Я совсем облажалась, не правда ли?

Он подползает поближе, нюхает и лижет мое лицо, и мне приходится его оттолкнуть. По крайней мере, он все еще любит меня. Я прокрадываюсь в гостиную, открываю холодильник и ищу бутылки с водой, которые привезла мама. Доставая бутылку, опрокидываю другую, и она катится по полу. Ангус шумно прыгает за ней, и я шикаю на него. Но уже слишком поздно, я слышу шаги позади, а потом и голос Маркуса:

– Мне показалось, что ты встала. С тобой все в порядке?

– Ага, просто не могу уснуть.

Я открываю воду и жадно, не останавливаясь, выпиваю полбутылки. У меня такое чувство, словно я только что проснулась с полным ртом песка.

– Похмелье, да?

Он прислоняется к столешнице, на нем белый халат, как будто он в спа. Волосы у него взъерошены. Даже не собираюсь думать о том, как это произошло.

– Я просто раньше не пила вина. – Как будто я часто пила что-то другое.

– Знаешь, если тебя что-то беспокоит, ты можешь рассказать мне об этом. И это останется между нами.

И снова у него на лице выражение понимающего психотерапевта. Кажется, он хочет сесть рядом со мной с блокнотом и рассказать мне обо всех моих потаенных страхах. Меня удивляет то, что он собирается что-то утаивать от мамы. Может, он просто так говорит, чтобы я доверяла ему.

– Все хорошо.

– Ты уверена? Должно быть, тяжело наблюдать за тем, как мама вовлекается в новые отношения. Особенно когда твой отец недавно умер. Это естественно в твоей ситуации – испытывать гнев.

Господи! Я думала, что психиатры должны проявлять деликатность. Я чувствую, как комната снова начинает вращаться перед глазами. Делаю вдох. Это все из-за вина. Я пытаюсь закрутить крышку на бутылке.

– Это не так. Дело в Джареде.

Он вскидывает голову:

– Интересно, почему он в последнюю минуту отказался ехать?

– Я порвала с ним, но мне кажется, что я сделала ошибку.

– Разве не поздно все исправить?

– Не знаю. Он тоже здесь, на озере, но я не уверена, что он хочет видеть меня.