Никогда тебя не отпущу

Едва переставляя ноги, я оглядываюсь через плечо. Он все еще наблюдает за мной. Моя машина припаркована тут же, и значит, теперь он знает, что я езжу на голубой «мазде». Руки мои дрожат, когда я пытаюсь засунуть ключ в замок. Я смотрю на них, силюсь стиснуть пальцы, чтобы немедленно оказаться в машине. Злость помогает, делая меня сильнее. Я сажусь в нее и уезжаю как можно быстрее, прочь отсюда.

Я опаздываю на десять минут, но тем не менее Маркус открывает дверь с широкой улыбкой.

– Я уже начал недоумевать, куда ты пропала, – говорит он. – Подумал, что ты решила заскочить в «Дэйри Куин»[12].

Знаю, что это шутка, – он всегда меня дразнит с тех пор, когда я появилась с двумя порциями мороженого «Близзард» для каждого из нас, – но сегодня мне не удается выдавить из себя улыбку.

– Извини. Надеюсь, я не испортила твой график.

– Я сам припозднился.

Маркус никогда не опаздывает. Он сказал это, чтобы меня успокоить. Я двинулась за ним, а затем упала в одно из его кресел.

– Я видела Эндрю в городе. Он был у банка.

Мне тяжело выдавливать из себя слова, принять то, что произошло. Мой голос звучит так, будто я запыхалась, пробежавшись по лестнице.

– Он преследует тебя?

Маркус сел в кресло напротив меня, его темные брови нахмурились, и вид у него стал суровый.

– Он говорит, что переехал сюда по работе, но это вздор. Он пытался донести до меня, что изменился. – Я с горечью смеюсь. – Ни черта он не изменился.

Мне хочется рассказать все Маркусу – о тех таблетках, о которых говорил Эндрю, – но я должна хранить эту жуткую тайну.

– Господи, Линдси! – Маркус наклоняется вперед, сжимает мою коленку. – Мне и правда жаль.

Он впервые прикасается ко мне не на тренировке, его рука кажется очень крепкой, когда он утешает меня.

– Я звонила полицейской. Она говорит, что, по его словам, он работал в то утро, когда кто-то забрался в дом моей клиентки. Знаю, что он лжет, но у них нет достаточных оснований, чтобы проверить его снова или обвинить в преступлении. Они не собираются тратить свое время на него.

– Ты можешь получить охранный ордер?

– Потребуется нечто большее, чем одна встреча с ним, и он не делал ничего угрожающего. И даже с ордером я не смогу помешать ему переехать в этот город. Он свободный человек.

– Порой я действительно ненавижу эту систему. Она защищает всякий сброд.

Он смотрит в окно, сжав губы, и я задумываюсь, не нахлынули ли на него воспоминания о Кэти.

Он поворачивается ко мне:

– Если тебе понадобится выехать на некоторое время из города, у меня на острове есть домик у озера. Вы с Софи можете пожить там.

– У тебя есть дом у озера?

– Он уже давно принадлежит моей семье. Это тихое, спокойное место, где можно погрузиться в размышления о жизни.

Маркус, должно быть, проводил там время со своей женой и дочерью, и такое предложение мне льстит, но это последнее место, где я хотела бы оказаться, – отдаленное, у озера, на острове, где Эндрю знает каждый дюйм как свои пять пальцев. Не очень-то внушает спокойствие.

– Спасибо, но не важно, где мы остановимся. Единственное, что заставит меня почувствовать себя в безопасности, – его возвращение в тюрьму. – Я выдавила из себя улыбку. – Это только вопрос времени.

Он улыбается мне в ответ, но все еще выглядит обеспокоенным.

– Я серьезно…

– Знаю. Мне просто хочется, чтобы все было хорошо. Я подумаю об этом, ладно?

Он кивает.

– Если понадобится, дом в твоем распоряжении.

Тренировка длится, пока я не выдыхаюсь, руки и ноги ноют от усталости. Затем я поспешно принимаю душ, расположенный рядом с залом, и натягиваю свежую одежду. Поток эндорфинов, хлынувший в мою кровь во время тренировки, уже иссяк. Когда я только приехала в дом Маркуса, я была потрясена, я вся оцепенела, не готовая взглянуть правде в глаза. Но сейчас я чувствую все ее грани.

Эндрю переезжает в Догвуд-Бэй, и он хочет видеться с Софи.

В гостиной я останавливаюсь у окна с видом на океан, на вздымающиеся вдалеке зимние волны, на серые облака, тяжелые и раздувшиеся. Я наблюдаю за ними с минуту, пытаясь делать успокаивающие глубокие вдохи. Нельзя давать волю слезам. Я думаю о Софи. Что мне ей сказать? Снова начинаю паниковать. Все будет хорошо, буквально через минутку.

Я выравниваю книги на столе, просматриваю их названия. Маркус читает все, но, похоже, его больше влечет к мемуарам и биографиям. Я обращаю внимание на одну из них, посвященную скорби, листаю первые страницы и думаю о нем и его дочери. Потом аккуратно кладу книгу на место.

Маркус сейчас на кухне, готовит кофе. Он тоже после душа, волосы у него влажные и взъерошенные.

Он приподнимает кружку:

– Время кофе?

– Конечно. – Я беру кружку и сажусь. – Ну, и как продвигается твой труд?