Никогда

В классе мистера Свэнсона его свободный стул преследовал ее. Несмотря на то, что она знала, что он был пуст, она продолжала поглядывать на него, будто Ворен мог вдруг материализоваться на нем.

Она не пошла в кафетерий, чтобы сидеть с Гвен, Стиви или Никки за их столом.

Вместо этого она обедала в спортзале. Там она совершила прыжок после сальто. Она тренировала себя по схеме, оттачивая свой разворот колесом. Она повторяла движения снова и снова, пока она не могла уже фокусироваться на мире, который уплотнялся вокруг нее. Пока она не перестала думать, пока не осталась только она и пол.

Однако не было никакой отсрочки от призрака его памяти. Он следовал за ней всюду. Она чувствовала его на коже, ощущала его во всем, в книгах, которые она несла, на бумаге, где она писала.

Она пропустила тренировку неделю, чтобы не столкнуться с Никки или Стиви, и она приложила все усилия, чтобы избегать Гвен на каждом шагу, пытаясь пробраться к своему шкафчику несчетное число раз и следуя более длинными маршрутами к классу, не заботясь, опаздывала ли она. В то время как Стиви и Никки, казалось, поняли намек, поведение Изобель только провоцировало Гвен к более крайним мерам. Каждую ночь она звонила домой Изобель, хотя ее отец неоднократно давал ей понять, что Изобель не разрешается принимать звонки. После этого Гвен маскировала свой голос, хотя она знала, что у родителей Изобель был определитель номера на телефоне. Почти каждый из этих звонков заканчивался прямым отбоем папы, который стал называть Гвен «девушкой с Севера».

В первый раз своей жизни Изобель была благодарна за такое наказание. Она не могла выдержать мысль о том, чтобы быть заваленной вопросами, на которые у нее не было ответов. Или чтобы ей напомнили снова, как она подвела Ворена. Или как она оставила его там, напрасно ожидая ее возвращения, потому что она обещала возвратиться за ним. Она обещала.

В Трентоне слухи, связанные с исчезновением Ворена, стали разрастаться и циркулировать в коридорах странным шепотом. В то время как большинство людей думали, что он просто убежал, другие гудели о том, как он был убит его странным одноглазым боссом, его тело было заколочено под полом магазинчика Nobit`s Nook или закопано где-нибудь в парке. В конце концов, были слухи о странных огнях и звуках, доносящихся с чердака книжного магазина, из которого он исчез той ночью. А так же говорили про фигуру в плаще, который выходил из черного входа с телом на руках.

В конце недели Свэнсон возвратил их проектные работы. Он прошел по рядам, опуская их на парты. Когда он положил доклад ее и Ворена перед ней, Изобель показалось, что он задержался на одну-дву секунды, перед тем как пойти дальше. Она смотрела на оценку B, которую им удалось получить.

Хорошая работа, — написал он на титульном листе красным цветом. — В следующий раз все же спрашивайте о родительском участии вместо стереосистемы, хорошо? Кроме того, я приложил интернет-статью из Солнца Балтимора, которую вы двое могли бы счесть интересной. Кстати, милая птица.

Ниже Свэнсон добавил что-то еще. Это примечание было написано синими чернилами, мелким шрифтом, будто нацарапано на скорую руку.

P.S., — прочитала она, — если вам нужно поговорить, я здесь.

Этот крошечный жест, настолько ненавязчивый и добрый, вызвал отклик глубоко в ней, вызывая неожиданный момент ясности. Она печально улыбнулась, потому что это не имело значения, она никогда не сможет принять приглашение. Ей просто нравилось знать, что Свэнсон написал это, потому что любил Ворена. И это напомнило ей о ее собственных чувствах, больше, чем у учителя английского, но он никогда не узнает об этом.

Она взяла бумаги со своего стола и сунула их в рюкзак, убирая имя Ворена с глаз долой, чтобы мир замолчал снова. Тишина и пустота, бесцветная за исключением того одинокого стула в углу.

В тот день Изобель допустила ошибку, подойдя к своему шкафчику.

Она только что закончила прятать свой блокнот и книгу по английскому внутрь, когда Гвен возникла позади нее, хлопая дверью шкафчика.

— Ты, — сказала она, ткнув пальцем Изобель в плечо, — ужасная подруга.

Изобель нахмурилась и пнула угол металлической двери так, чтобы она снова открылась. Ее тетрадь выскользнула и упала на пол, бумаги рассыпались.

— Спасибо, — пробормотала она. — Я нуждалась в этом.

Она наклонилась, чтобы собрать рассыпанные листы, но остановилась, когда Гвен шагнула вперед, прижимая их к полу ногой.