Никогда

— Черт побери, — зашипела она.

Она пощелкала назад и, вернувшись в Google, напечатала, “Университет Мэриленда + Легкая атлетика”.

Когда страница загрузилась, она щелкнула на первую ссылку, спортивная страница появилась на экране со вспышкой красного, желтого и черного цветов. И там, в центре, была фотография футбольной команды.

— Дом Террапин? — зашептала она.

— Сейчас два часа, — жаловался Дэнни, — разве тебе не запретили общественную жизнь?

Изобель смотрела искоса на небольшое изображение талисмана. Очевидно, террапин был неким видом черепах.

Странно.

Она нашла меню и нажала на кнопку "Команда Духа", страница почернела прежде, чем чирлидеры Террапинов появились на экране. Девочки широко улыбались от уха к уху, их ярко-красные униформы, обшитые черным пайетками, светились на мониторе. Несколько фотографий показали несколько членов команды, находящихся в воздухе, выполняя трюки высокой сложности. Не так уж и плохо, подумала она.

Она прокрутила вниз, и там, чуть ниже фотографии чемпионата, была информация, в которой она нуждалась. Да, они соревновались.

— Выключи экран, — ворчал Дэнни. — Черт тебя подери!

Изобель закрыла страницу. Она выключила монитор, затем встала.

Ступая вокруг кресла-мешка Дэнни и пиная в сторону его школьную обувь, она присела на его кровать.

— Гррррр, — прорычал он в подушку. — Что тебе нужно?

Изобель подтянула колени, и легла на край узкой односпальной кровати ее брата. Поворачиваясь лицом к его спине, она обняла его.

— Отстань от меня, — заворчал он, но не пошевелился, чтобы отстраниться или оттолкнуть ее.

В течение долгого времени он позволил ей лежать рядом, и она уставилась на его затылок, на его темные волосы, а затем на стену, на плакат Дарта Вейдера, висящий на ней.

— Ты чокнутая, — пробормотал он.

— Я знаю, — прошептала она.

Гул компьютера Дэнни замедлился и замолчал, PC вернулся ко сну.

— Я сожалею, что твой парень пропал, — сказал он, его слова поразили ее, застав врасплох.

Она почувствовала, как внезапно защипало в глазах. Ее горло сжалось, и она сглотнула, стараясь не заплакать. Она закрыла глаза, и, несмотря на все свои максимальные усилия, теплая слеза скатилась по ее щеке и упала на наволочку с Трансформерами.

— Я надеюсь, что они найдут его, — сказал он.

— Да, — сказала она скрипучим голосом, справляясь со своими эмоциями, — я тоже.

Дэнни снова притих, и под своей рукой, она почувствовала, что его дыхание углубилось. Она видела и чувствовала, как его грудь вздымалась и опускалась. Равномерное движение качало ее руку и, как бальзам, смягчало ее боль.

Изобель осторожно поднялась с постели Дэнни, прилагая все усилия, чтобы не разбудить его снова. Она встала босыми ногами на ковер и пошла через его комнату к двери. Она скользнула по темному коридору в свою комнату, стараясь, чтобы дверь не издала ни звука, закрываясь позади нее, поворачивая кнопку защелки, чтобы закрыться на замок. Затем она сделала то, о чем до этого момента она запретила себе даже думать: она достала куртку Ворена со своего шкафа и, сидя с ней на краю кровати, прижала ее к груди.

Она прижала воротник к губам, вдохнула запах. Грубая ткань все еще хранила его запах, напоминая ей мгновения, когда они были так близко. Она прошлась по длине рукава кончиками пальцев, вспоминая, чувствуя, как его тело прижимается к ее, и вкус его губ.

Изобель надела куртку, засовывая руки в рукава. Ее вес лег ей на плечи. Она обняла себя, представляя, что это он сейчас обнимал ее, а не эта пустая оболочка, не эта оставшаяся реликвия.

Она почувствовала что-то в правом кармане.

Изобель замерла.

Не глядя, она засунула руку внутрь... и прикоснулась к краю гладкой бумаги.

Она достала сложенный лист бумаги. Записка.

Она была покрыта пеплом, остался след от ее большого пальца. Приоткрыв рот, она уставилась на записку, наполовину ожидая, что она распадется от ее прикосновения.

Не распалась.

Она медленно открыла бумагу, обращаясь с ней, как будто это был раненый воробей. Она могла сказать по тому, как была смята бумага, что она была торопливо спрятана в карман ее автором, как будто нужно было убрать это, прежде чем кто-то мог увидеть.

Фиолетовое письмо, его письмо, исписанное красивым извилистым почерком. Ее глаза проследили линии, впитывая каждое предложение, каждое слово.

В тени мира снов он ждет. Он смотрит через открытое окно в мир, который он так стремился создать. Сейчас широкий, безрадостный и пустой, разоренный — как и он — он выполняет его желание. Он принадлежит ему.

Но он не может сравниться с памятью о ее глазах. Синяя лазурь, теплая, как летнее небо.

Если бы он мог попасть в их мир.

Если бы он мог.