Николь. Душа для Демона

От мысли, что все может быть иным, у меня захватывало дух, и кружилась голова. И я инстинктивно разделилась – одна часть меня волновалась, переживала и слишком много думала, а другая наслаждалась ласковой тишиной, словно не мне завтра уходить в Белые земли, не мне вступать в пугающую и слишком невозможную жизнь. Завтра я стану чертовым цветком и буду просто «расти вверх». Просто идти вперед в надежде, что не собьюсь с шага. А сегодня…

– Я хочу напиться и выругаться, как чернорабочий, есть ведь у них какие-то особые выражения?

Тахир уселся рядом и одной рукой притянул меня к себе.

Кого я обманываю: неведомое будущее пугало меньше, чем то, что происходило сейчас между мной и Тахиром. Безумное, волнующее, с ноткой горечи, от которой хотелось немедленно сбежать. Но мужские сильные руки так крепко держали меня за плечи, за бедра, за самое сердце, что мне оставалось лишь покориться.

Я приоткрыла Тахиру дверь, потому что мерзла от страха, а он ворвался теплым живительным огнем, ломая мою устоявшуюся картину мира. И мне захотелось дышать полной грудью, без стесняющего испуга. Хотя бы сейчас.

Я, кажется, почти задремала, когда за окном полыхнула вспышка портала. От неожиданности забилась в руках Тахира, пытаясь оттолкнуть его – он без слов выпустил меня. Лишь лицо потемнело и скулы заострились.

Он рывком поднялся, натянул штаны и вынул клинок из брошенных рядом ножен. Меня накрыло ощущение непоправимой катастрофы, перед глазами заплясали красные огни. Я, наверное, обезумела от страха, иначе чем объяснить, что, едва натянув простыни на грудь, бросилась к двери.

А в голове единственная мысль – заслонить!

Тахир попытался меня остановить, и мы в нелепой борьбе вывалились на крыльцо прямо перед изумленным Эйданом и довольной Талисой. Осознав, что это не Джантар и угрозы нет, я моментально залилась краской стыда.

Первым нарушила воцарившееся молчание Талиса, пихнувшая оторопевшего Эйдана локтем в бок:

– Говорила же, что они здесь, ты проспорил!

– Вот же дураки, – медленно, нарочито растягивая слова, покачал головой Эйдан и многозначительно присвистнул.

Талиса демонстративно фыркнула при виде моего наряда, выцепила меня из рук Тахира и завела в дом, успев при этом бросить брату:

– Ну, ты и кретин.

В доме я подхватила валяющиеся одежды и нырнула за ширму.

– Как вы здесь оказались? – спросила я ее, когда привела себя в порядок. Талиса с привычной надменной усмешкой оценивающе взглянула на меня, недобро улыбнулась, подошла к притихшему огню в камине и присела на корточки.

– Помнишь, я хотела тебя убить?

– Да, – тихо ответила я, насторожившись. А ведь тогда ее рассказ не напугал меня, не рассердил, а скорее, осел в сознании тревожной занозой, которую я пыталась игнорировать.

– Всегда хотела и теперь хочу, – продолжила спокойно Талиса, тонкими сильными пальцами выхватывая дрова из поленницы и подбрасывая в огонь. – Но это желание существует отдельно от всего остального и не имеет силы надо мной. Я никогда не отрицаю того, что во мне есть. Но там, в Белых землях, это желание словно обрело отдельный разум и налилось силой. Вытеснило меня саму. Словно ненависть внутри обрела руки и ноги. Я хотела убить тебя, но пыталась тебя убить не я.

Талиса подула на робкие язычки огня, облизывающие новую порцию дров, и заставила пламя сердито искрить и смелее танцевать на чернеющем дереве. Я заворожено следила за ее действиями.

– Мне понадобилось немало времени, чтобы осознать это. А когда Тахир прислал вестник, что ты нэнка, и он бросает земли на меня, я сразу поняла, что ты попытаешься вернуться туда. Где сидит зло.

– Но почему?

– Мне хотелось верить, что там было нечто. Иначе пришлось бы признаться себе в безумии. Я не убийца, Николь. Воин, но не убийца. Но если там, в лабиринте, ничего нет, лишь аномальный источник силы, то я…

Талиса сердито наполнила водой котелок и с шумом подвесила над разгоревшимся огнем.

– Одасо, – наконец произнесла я, – так называют нечто в глубине лабиринта. Нет у него рук, чтобы убивать, иначе он не попытался бы это сделать с твоей помощью. Похоже, Одасо способен лишь на ментальное воздействие, и чем ближе подходишь к нему, тем сильнее он может влиять. И только на дервинов.

Талиса так и не повернулась ко мне, но я увидела ее благодарный кивок.

Мужчины вошли в дом, когда заварился черный чай, простой, с горьким земляным ароматом, не терпящий нежности. Я кинула горсть сушеных листьев прямо в котелок с бурлящей водой.

– Рассказывай, – с порога сказал мне Эйдан, бросая сумки на пол. Настороженный, собранный, но дающий шанс на объяснение.

– Мне нужно дойти до лабиринта и уничтожить того, кто там находится.

– Там никого нет.

– Нет, есть. – Талиса в ответ дернула щекой и нехорошо улыбнулась. – Эйд, это я сдвинула охранки и впустила ту змею в лагерь. Это я чуть не убила Николь, но могу поклясться – ненависть во мне существовала отдельно, будто обрела глаза. Там точно что-то есть.

Мужчины взглянули на меня.

– Я не знаю, что именно там. Никто не знает. Есть имя, но оно ни о чем не говорит. Хотела бы сказать, что там некое разумное существо, но…