Николь. Душа для Демона

Он успел с ней попрощаться у портальной площадки. Мийока Юндай обняла своего огромного сына и долго не отпускала. Ее слезы впитывались в его рубашку до самого сердца. А потом мать огорошила его неожиданным вопросом:

– Как та девушка, что живет теперь в теле твоей сьяринты? Какая она?

Что-то такое мелькнуло в глазах Джантара, и мать довольно улыбнулась.

– Так это ты призвала душу Николь? – опешил Демон. – Ты заставила того мальчишку разбудить мою сьяринту?

– Так надо было.

– Но зачем?!

Мать погладила его по вискам, заглянула в покрасневшие глаза и отстранилась.

– Не могу рассказать. Ни тебе, ни теперь.

Мийока смотрела на него так печально, словно это Джантар уезжает в ссылку, а не она с отцом.

– Ох, Джан, мой мальчик, – вздохнула его мать, – отпусти ее, иначе погубишь. Пусть идет в южные пустыни. Передашь ей?

Сначала отец, теперь мать была, словно чужая. Не ссылка их разлучала – нечто более серьезное. Джантар в ответ смог лишь ответить:

– Мы навестим вас следующим летом.

И сам не поверил своим словам. Когда все так безнадежно сломалось между ним и его родителями? Он ощущал себя пьяным и совсем не помнил путь домой. Очнулся, когда успокаивающий голос спросил: «Как ты?», а ласковые женские руки обняли его лицо.

Джан вернулся к постели, сел рядом со спящей Николь, улыбнулся и провел по ее волосам. Ровно два дня она носила выглаженную, умасленную по столичной моде прическу с прямыми прядями. А после тихо, но решительно послала эту моду к чертям. Копну мягких непокорных волос Николь то заплетала в свободную косу, то скручивала в простой пучок, не позволяя таткам даже касаться их. Непослушные завитки, дивно пахнущие цветами, облаком обрамляли ее лицо и рассыпались по плечам, стоило лишь выдернуть тонкую шпильку.

Нежная Николь попала в переплет по милости его матери и терпеливо сносила его характер все эти тяжелые дни. Загорелая, мягкая и такая открытая, она принадлежала ему вся, без остатка. Он подхватил теплые пальчики спящей Николь, поднес к губам и бережно поцеловал.

От воспоминаний, как ее ласковые ладони умеют наполнять его разум прохладной чистотой, сердце Джантара на секунду замерло. Он наклонился к девушке и легонько коснулся губами уголка ее рта. В ответ Николь тихонько вздохнула.

Черт возьми, ее всегда будет мало.

Джантар легонько растормошил Николь за плечо.

– Что? – спросила она сквозь сон.

– Пойдем гулять…

Николь от его слов тут же проснулась.

– Прямо сейчас? – переспросила она, облизывая пересохшие губы.

Джантар в ответ крепко поцеловал, а после рывком стянул простынь и нежно ущипнул за сосок.

– Ты сумасшедший, – прошептала Николь, зажмуриваясь.

Она надела его рубашку, свободные штаны для садовых работ и толстый плащ. По узкой винтовой лестнице, спрятанной за дверью в гардеробной, Джан и Николь спустились в сад, где маялся ирлис, чьи инстинкты гоняли его по ночному саду. Девушка присела на колени и обхватила свое мохнатое чудо.

– Можно он пойдет с нами? – спросила она, подставляя лицо под шершавый язык Беса.

– Смотри, чтобы не высовывался, – кивнул Джантар, улыбнувшись. Николь в свободной одежде в обнимку с ирлисом – не эта ли картина однажды проникла в самое сердце, заставляя его снова биться? Два стремительных шага – и Демон подхватил девушку на руки.

«Моя Никки, моя маленькая победа в этой невероятной карусели сражений и интриг. Чистый глоток свободы, не поддающийся строгости и чопорности столицы».

Николь счастливо расхохоталась. Ее искристый смех вдруг сделал все остальное неважным. Они покинули сад через неприметную калитку, скрытую кустарником. Николь вряд ли заметила, как за ними следуют молчаливые тени охраны. Она наслаждалась теплом улыбки Джантара, бодрым шагом, от которого по телу разливался жар, городом, чьи пустые улицы тонули в темноте подступающего утра.

Николь, сбиваясь с дыхания, рассказывала Демону о своих попытках освоить письменность, о новых шалостях Беса, о войне с татками, которых она учила своим понятиям о личном пространстве. Джан – о своей учебе в столичной академии. Наступала осень, и, несмотря на дневную жару, ночи были холодными. Но Джантар грел руки Николь губами, а сердце – простыми рассказами. И к ней снова вернулось ощущение, что весь мир ее обнимает.

Гла

в

а 3

Ясагай-кхаин сидел на балконе в дубовом кресле, спинку которого украшали резные драконы, символы могущества Гоанка, и смотрел на город.

Черная цитадель жреческого ордена располагалась на вершине большого холма. Отсюда как на ладони была видна вся столица: городские дома знати, кольцом окружающие дворцовый парк, паутины дорог, пронизывающих районы и улицы. Напротив, на другом, более пологом холме, стоял огромный дворец: поражающее своей красотой сооружение с красными стенами и позолоченной черепицей. Главная башня возвышалась над громадой замка, тщетно соперничая по высоте с храмовой колокольней.