Никола Тесла. Пробуждение силы. Выйти из матрицы

Жизнь Эйнштейна подобна громкой мелодии, зародившейся в стройном звучании многоголосых хоров новым инструментом. Окрепнув и обретя цельность, она заглушила и вобрала другие мелодии в шквал своих бурлящих звуков, но так и осталась громкой, блестящей, выпуклой и начищенной пустотой медной трубы, неистово возвещающей бесконечно повторяющийся набор из трех-четырёх звуков на фоне безумного шума, истеричных завываний и жуткого грохота.

И здесь, читатель, для того чтобы понять, что же все-таки сделал в науке Эйнштейн, мы должны сделать длинное отступление и, вновь вернувшись мысленно в начало XX века, охватить взором состояние фундаментальной физической науки того времени, понять, как развивалась научная мысль, и подойти, наконец, к тому, что же сделал Никола Тесла.

Глава 5. Страсти по эфиру

К концу XIX века физика развивалась стремительно и поступательно. Это время настоящих гигантов в физике, которые, не имея прецизионных инструментов, добивались удивительных результатов в изучении строения вещества, оптических и электромагнитных явлений.

В XIX веке усилиями выдающихся ученых была завершена классическая волновая оптика, которая, как считалось, убедительно доказывала представления о свете как волнообразных колебаниях некой общемировой среды, с древних времен именуемой «эфир». В противовес ньютоновской корпускулярной теории света, волновую гипотезу света как вибраций эфира отстаивали и развивали еще гениальный Леонард Эйлер и Михаил Ломоносов.

Однако вплоть до появления электромагнитной теории Максвелла в науке преобладали скорее гипотезы механического эфира, согласно которым эфир определялся как некая вещественная среда, заполняющая собой все пространство и обладающая механическими свойствами (упругость, плотность, прочность и пр.). Такой подход был совершенно естественным, ибо в то время в науке считалось строго необходимым, чтобы все представления о явлениях природы сводились к простым законам механики (75).

Например, по Д. И. Менделееву, эфир — это некий бульон из материи «…в несложившемся виде, т. е. не в форме элементарных химических атомов и образуемых ими частиц, молекул и веществ, а в виде составного начала, из которого сложились сами химические атомы». Оригинальная таблица Менделеева 1869 года содержит легчайший, еще не открытый нулевой элемент, названный им ньютонием, который и составляет частицы эфира.

Однако к концу XIX века теории механического эфира и эфира вообще сильно «захромали», ибо требовали придания единой сущности взаимоисключающих свойств.

Например, эфиру независимо от его природы полагалось быть очень тонким, бесплотным по отношению к веществу, но в то же время чрезвычайно прочным.

Или, скажем, явление поляризации света удовлетворительно объяснялось тем, что световые колебания эфира поперечны, т. е. направление колебаний в них перпендикулярно к направлению распространения. Поперечность световых волн заставила приписать эфиру свойства упругого твердого тела, однако как тогда объяснить полную проницаемость, бесплотность эфира по отношению к веществу? Конечно, начали появляться дополнительные допущения, предположения и истолкования, но в целом модели механического эфира приобрели черты надуманности.

«Это правда, — сказал г-н Тесла, — что многие научные умы рассматривали теорию газообразного эфира, но она отклонялась снова и снова, потому что в такой среде продольные волны будут распространяться с бесконечной скоростью. Лорд Кельвин задумал так называемый сократительный эфир, обладающий свойствами, которые привели бы к конечной скорости продольных волн… Но до сих пор все, относящееся к предмету, было чистой теорией».

Что же может быть свет, если это не поперечная вибрация? Это был вопрос, который он задал себе и отправился на поиски ответа.

Ньютоновская (Корпускулярная теория света. — К.) теория, по его мнению, — это ошибка, ибо она полностью рушится, будучи не в состоянии объяснить, как маленькая свеча может испускать частицы с той же скоростью, что и пылающее Солнце, которое имеет очень высокую температуру.