Николай

– Кто? – повторяю я уже более нежным голосом.

Я смотрю на ее худенькую шею, когда она с трудом сглатывает.

– Мой отец, – умудряется она выдавить из себя через неконтролируемые всхлипы. – И он не продавал меня. Я пришла сюда по собственной воле. Чтобы спасти его жизнь.

Я киваю, хотя не совсем понимаю глубину ее преданности. Эта современная интерпретация Красавицы и Чудовища. Храбрая, человеческая женщина жертвует соей жизнью, спасаю другую. Она толкает саму себя в тьму и опасность, полностью не видя чистого зла, которое находится в этой комнате. Все же она идет на невероятный поступок, чтобы всего лишь спасти замызганного пьяницу от азартных игр.

Эта красивая девушка самоотверженно отдала свою жизнь в руки отвратительного монстра. В мои руки.

Я никогда не испытывал такую преданность ни к кому… возможно, если только к брату. Но он ушел, оставил меня в одиночку разгребать это дерьмо. Дориан был одним из лучших. Умным. Тот, кто не давал уничтожить все, что наша семья создавала и отстаивала.

Тот, кто понимал и любил меня таким какой я есть. И все же он отвернулся от нас. От меня. Единственного человека, который нуждался в нем больше всего.

Я сжимаю руки в кулаки, когда напряжение оседает в суставах. И какого хрена это дерьмо меня до сих пор беспокоит? И чего я парюсь о нем? После того как годы превратились в десятилетия, я просто перестал считать. Я знаю, что он никогда не вернется.

Могу ли я действительно его винить? После того, что наш отец с ним сделал? Должен ли я был остаться и поклясться в своей верности человеку, который сделал своей личной миссией превратить мою жизнь в гниль и руины?

Я хочу похоронить это дерьмо. Хочу стереть все смятение и злость, которая преследовала меня на протяжении всей жизни. Всегда недостаточно хорош… вечно черная овца. Мне нужно найти замену скопившемуся хаосу в моей пустой груди, который бьет ключом так, что я чувствую словно кислота обжигает мое горло. Я хочу покончить с этим и забыть, что я. Кто я.

– Я знаю… – сладко шепчет она, изливаясь успокаивающим бальзамам для моей черной, измученной души. Я перевожу взгляд на нее, и мои глаза встречаются с теплым, расплавленным медом. – Я знаю, – снова шепчет она.

Я сглатываю ком в горле от внезапного потрясения и цепляю на лицо холодную улыбку.

– Что ты знаешь, дорогая?

Ее полная, нижняя губа дрожит, и она быстро прикусывает ее зубами.

– Я знаю кто ты.

Я еще ближе подхожу к ней, вдыхая аромат между нами, смесь страха и возбуждения опьяняет.

– Все знают кто я такой. – Черт, по крайней мере, они думают, что знают.

Она не отводит взгляд. В этих глазах нет даже намека на неуверенность, пока она буравит меня ими. Она просто смотрит на меня, как я растекаюсь по мраморному полу.

– А они знают что ты?

Я замираю на месте. Не потому что был разоблачен, черт, внутри этих четырех стен ни у кого не возникает вопросов на счет моей личности. Но что действительно раскрывает меня подноготную, что делает практически невозможным скрыть истину, от которой я так отчаянно хочу сбежать, этот вопрос слетевший с малиновых губ. Тот же вопрос, который постоянно крутиться у меня в голове.

Знаю ли я, что из себя представляю?

Я отвожу взгляд в сторону, не давая увидеть, что скрывается в них. Мне плевать на то, что она думает обо мне. Она не права. Она тупая шлюха, которая не захотела бы знать правду, если бы та нагнула и трахала ее по семь раз на дню на протяжении недели.

– Варшан, – рявкаю я, мой голос грубый и жесткий. – Отведи ее к Наде, пусть приведет ее в порядок. А затем приведи в мои покои.

Надо отвлечься. Чем-то, чтобы задушить любые намеки вины или сочувствия. Уклонение. Отрицание. Бегство. Это то, что я умею. Это то, что я создаю для слабых и порочных. Мне предоставляют место для фантазий и желаний, позволяя им предаваться запретам без чувства страха, разоблачения или осуждения.

Мы все здесь монстры. И я самый ужасный из них.

Пытаясь заглушить звуки борьбы снизу, я поднимаюсь по лестнице в свою комнату, но останавливаюсь на полпути.

– И подготовьтесь, – требую я сквозь переполох, находящийся выше схватки распутства и жажды наслаждений. – Мы уходим.

Глава 2

Все как в тумане.

Громкая музыка. Алкоголь. Наркотики. Все это – неизбежное зло. Все часть моего плана.

Легко забыть, когда ты ничего не помнишь.

Мы вваливаемся в мою комнату, наш истерический смех эхом отдается от стен огромного дома. Никто не обращает на нас внимание. Они все слишком погрузились в свой мир разврата, чтобы беспокоится о нас. Я не только следую моей репутации, я принимаю ее с распростертыми руками.

Блондинка слева присосалась к моей шеи, пока я задираю ей платье. Брюнетка справа расстегивает кнопки на моих брюках, когда я стаскиваю лиф ее платья, освобождая большую грудь. В следующий миг я вбираю в рот ее твердый сосок, зажав его между зубами, мой язык кружит над ним, заставляя девушку издавать непристойные звуки.