Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России

Любимое детище Голицына, Библейское общество, Николай Павлович не восстановил. Дальнейшие работы по переводу Священного Писания с церковнославянского на русский язык, очень серьезно искажавшие духовную суть, вообще запретил. При повторном указе о запрете тайных обществ царь обратил внимание и на «пророчицу» Татаринову, угнездившуюся с «братией» в Михайловском замке. Их выгнали, в замке Николай решил устроить Инженерное училище. Хотя его приближенные, конечно же, оказывали подспудные влияния. Кого-то выгородить, прикрыть. Кого-то подставить. Та же Татаринова под покровительством Голицина переехала в пригород Санкт-Петербурга, где продолжала свои собрания еще 12 лет.

Скрытые либералы вовсю играли на лучших чувствах Николая – его милосердии, человеколюбии, рыцарстве. А в результате даже каторга для декабристов стала понятием довольно условным. Их было решено держать отдельно от уголовников, в Нерчинске, Чите и Петровском заводе. Начальником над этими заведениями Николай назначил генерала Лепарского – человека добрейшей души. Сразу по прибытии на место с осужденных сняли кандалы. Для них были оборудованы комнаты, просторные и удобные. И никаких «во глубине сибирских руд» вообще не было! Лепарский докладывал Николаю: «За неимением казенных работ занимаю их земляными работами, 3 часа утром и 2 часа пополудни, а зимой будут они для себя и для заводских магазинов молоть казенную рожь».

К семейным вскоре приехали жены, – со множеством прислуги. И даже весьма умеренная работа, «3 часа утром и 2 часа пополудни», превратилась в прогулки для желающих размяться. Выкликали кто хочет – то есть не скажется больным. Как вспоминали сами декабристы, шли туда с революционными песнями, а слуги и солдаты несли инструменты, складные стулья, шахматы, узлы с провизией. Придя на место работы, располагались на свежем воздухе, завтракали, играли в шахматы. Караульные доедали их трапезу и ложились поспать. А потом обратно – под революционные песни. Позже построили домики с токарным, столярным, переплетным станками: кто хочет скуки ради позаниматься ремеслами – пожалуйста. Было и фортепиано, помузицировать. Для женатых устроили двухкомнатные квартиры, они стали жить семьями. Регулярно привозили русские и иностранные газеты, журналы, во всех тюрьмах были большие библиотеки.

Но сразу же декабристы начали писать слезливые письма царю с прошениями о помиловании! И когда значительная часть из них еще не успела выехать в Сибирь, в августе 1826 г., последовала первая амнистия – в честь коронации Николая, с сокращением сроков. Постепенно удовлетворялись многие прошения с переводом осужденных на солдатскую службу. Наконец, в 1835 г., в честь десятилетия царствования Николая, все оставшиеся заключенные «каторжных» тюрем были переведены на поселение. То есть освобождены – без выезда из Сибири. Хотя одновременно среди самих же декабристов, среди отечественных либералов и за границей создавался миф о страдальцах, их героических женах, о «звезде пленительного счастья». Создавался на будущее. Для воспитания новых поколений…

ГЛАВА 13. ГРОЗА НАД КАВКАЗОМ

Взятие русской армией Еревана.

Художник Ф. Рубо

В августе 1826 г., по истечение траура по Александру I и Елизавете Алексеевне (и после завершения дела декабристов), было назначено венчание на царство. В таких случаях Москва как бы снова преображалась в столицу России. Она празднично украсилась, съезжались массы народа. Прибыли императорский двор, гвардия, иностранные посольства. Наконец-то прикатил из Варшавы Константин Павлович, и люди могли видеть их вместе с царственным братом, пресекая слухи и догадки. Во всех храмах служились торжественные молебны, а 22 августа под артиллерийский салют и перезвон всех колоколов началась главная церемония.

В Успенском соборе Николай громко, своим зычным командным голосом, прочитал Символ Веры. Перемежая действо молитвами, возложил на себя царскую порфиру, корону, принял скипетр и державу. Также и на супругу возложил корону, порфиру, орден Св. Андрея Первозванного. После Литургии они прошли к Царским вратам, и митрополит Новгородский помазал их на Царство. А Николая ввели в алтарь, и он причастился Святых Таин по царскому чину – отдельно Тела и отдельно Крови Христовой. Они с женой проследовали в Архангельский собор, поклонилась гробницам державных предков. Потом был торжественный обед в Грановитой палате. Праздновала и вся Москва, над городом сияла иллюминация, сплошной чередой покатились балы у вельмож, иностранных послов, маскарад в Большом театре, купеческий обед в Манеже.