Николай I

Во время «грозы двенадцатого года», подобно царскосельским лицеистам, великие князья Николай и Михаил остро переживали свое вынужденное заточение в Гатчине. Да и нудные уроки им весьма надоели. Позднее Александра Федоровна напишет в воспоминаниях: «Мой муж и Михаил ненавидели Гатчинский дворец, вспоминая проведенные в нем скучные зимы 1810, 1811 и 1812 годов, посвященные исключительно воспитанию»^{102}. Уже в 1812 году Николай Павлович просил разрешения вступить в действующую армию: «Мне стыдно сознавать себя бесполезным на земле существом, непригодным даже для того, чтобы пасть смертью храбрых на поле битвы»^{103}. Но у бездетного Александра I (внебрачные дети не в счет) были другие планы, да и Мария Федоровна пыталась отдалить момент, который должен был прервать обучение и разлучить ее с сыном. Впоследствии Николай Павлович вспоминал: «Все мысли наши были в армии; ученье шло, как могло, среди беспрестанных тревог и известий из армии. Одни военные науки занимали меня страстно, в них одних находил я утешение и приятное занятие, сходное с расположением моего духа»^{104}.

Только после вступления союзных войск в пределы Франции, в 1814 году, Александр I разрешил младшим братьям приехать в армию. 5(17) февраля Николай вместе с Михаилом в сопровождении М. И. Ламздорфа и немногочисленной свиты отправились в свое первое большое путешествие по дорогам России через территорию бывшего Великого герцогства Варшавского, еще не включенного в состав империи, в Германию, многочисленные государства которой еще также ждали признания своих послевоенных границ. Маленькая золоченая коляска-игрушка, подаренная когда-то отцом, сменилась настоящей дорожной коляской, в которой Николая Павловича отныне ожидали многие версты и дни беспокойной жизни. Только через 16 дней, 21 февраля, М. И. Ламздорф довез великих князей до Берлина, где они пробыли и следующий день. Внимание Николая сразу же привлекла старшая дочь прусского короля Шарлотта. Уже во время первой встречи он определил свое отношение к ней. «Тут, в Берлине, — вспоминал Николай Павлович в 1830–1831 годах, — Провидением назначено было решиться щастию всей моей будущности: здесь увидел я в первый [раз] ту, которая по собственному моему выбору с первого раза возбудила во мне желание принадлежать ей на всю жизнь, — и Бог благословил сие желание шестнадцатилетним семейным блаженством»^{105}.

Далее путь следовал через Лейпциг в Веймар, где братья встретились со своей старшей сестрой Марией Павловной. Тем временем Александр I послал навстречу великим князьям в качестве наставника генерал-адъютанта П. П. Коновницына, прославленного в сражениях под Смоленском, Бородино, Тарутино, Вязьмой, Люценом и Лейпцигом. Этот выбор был вполне одобрен и Марией Федоровной, продолжавшей держать под контролем все, что касалось младших сыновей. Встреча с П. П. Коновницыным произошла во Франкфурте-на-Майне. Затем в Бруксале состоялась встреча с императрицей Елизаветой Алексеевной, гостившей здесь у своей матери, маркграфини баденской. Далее великих князей, по-прежнему неторопливо, повезли через Раштатт и Фрейбург в Базель. Только здесь они услышали впервые отдаленные выстрелы — это союзники осаждали неподалеку крепость Гюнинген. «Наконец, — вспоминал много лет спустя Николай Павлович, — въехали мы через Альт-кирх в пределы Франции и достигли хвоста армии в Везуле в то самое время, когда Наполеон сделал большое движение на наш левый фланг. В этот роковой для нас день прибывший флигель-адъютант Клейнмихель… привез нам государево повеление возвратиться в Базель. Можно вообразить наше отчаяние!» Александр I ожидал взятия Парижа. За две недели пребывания в Базеле удалось посетить Шафгаузен и Цюрих. Чувство грусти, охватившее его тогда, навсегда запомнилось Николаю. «Мы в Базеле узнали, — писал далее Николай, — что Париж взят и Наполеон изгнан на остров Эльбу. Наконец получено приказание нам прибыть в Париж, и мы отправились на Кольмар, Нанси, Шалон и Mo»^{106}.