Николай I

Прелюдией Крымской, или Восточной, войны стало новое обострение восточного вопроса. В рутинных спорах о «святых местах» в Палестине никто сначала не заметил грозных признаков надвигающейся бури. В 1850 году православный патриарх Иерусалимский Кирилл обратился к турецким властям с просьбой разрешить починку главного купола храма Святого Гроба Господня. Тогда же в Париже появилась брошюра священника Боре, обвинявшего палестинское православное духовенство в захвате некоторых святынь, принадлежавших ранее католической церкви. В мае того же года французский посол в Константинополе в энергичных выражениях потребовал от султана Абдул-Меджида восстановить права латинской церкви в Палестине. Интересно, что французская общественность вспомнила о «святых местах» — храме в Вифлееме, где родился Христос, и Гробе Господнем в Иерусалиме — спустя полвека после того, как Франция утратила над ними контроль. В 1740 году по настоянию Франции преимущественные права здесь получили католики, но в годы Французской революции первенствующее место заняла православная церковь. Луи Наполеону нужна была поддержка католической церкви, так же как и успехи во внешней политике. Декабрьский переворот 1851 года, предоставивший ему неограниченную власть, Николай I расценил как шаг на пути ликвидации последних остатков республиканского строя. Но когда ровно через год, в декабре 1852 года, Луи Наполеон провозгласил себя «императором французов» с титулом Наполеона III, то он натолкнулся на жесткое сопротивление русского императора. Николай воспринял это как вызов державам, воевавшим с Наполеоном, и прежде всего — России. Английское правительство заверило русского посла, что оно также не позволит нарушить договоры 1815 года. Чувствуя поддержку Англии, Николай сделал резкое заявление в адрес Луи Наполеона, однако Англия признала французского императора «дорогим братом». Английский министр иностранных дел Эбердин делал вид, что это объясняется лишь страхом перед французской армией. Но признания титула Наполеона Третьего и обращения «дорогой брат» от Николая Павловича Луи Наполеон так и не дождался; российский император снизошел только до обращения «дорогой друг». Наполеон III воспринял это как оскорбление, смыть которое, равно как и упрочить его положение внутри страны, мог лишь реванш за поражение Франции в 1812 году.

Спор из-за «святых мест» тем временем продолжался. После письма Николая I, адресованного лично султану, в начале 1852 года был издан султанский фирман, возвращавший преимущественные права православной церкви. В августе того же года французский посол, угрожая блокадой проливов, вернулся в Константинополь на военном корабле. Это было явное нарушение Лондонской конвенции 1841 года о нейтрализации проливов. Вновь султанское правительство уступило Франции. В российском Министерстве иностранных дел царила полная уверенность в поддержке действий России со стороны Англии, не говоря уже о союзных Австрии и Пруссии. Российский посол в Лондоне Бруннов поддерживал эти иллюзии, отметив в начале 1853 года, что Англия привыкает смотреть на Турцию «как на отжившую комбинацию». Ф. И. Бруннов знал, как угодить императору. Николай Павлович наложил на этом документе резолюцию: «Эта депеша самая замечательная из всех»^{1147}. Создавалась иллюзия, что Франция находится в изоляции и ей можно диктовать желаемые условия. В конце 1852 года войска в южных губерниях были полностью укомплектованы и переведены на военное положение.