Николай I

11 (23) октября турки переправились через Дунай и заняли городок Калафат. 20 октября (1 ноября) Николай I подписал манифест «О войне с Оттоманскою Портою». Начало военных действий в Дунайских княжествах было вялым. Сражения при Ольтенице и Чечати на левом берегу Дуная не принесли явной победы ни туркам, ни русским. На Кавказе, если не считать успешной операции турок, когда они вырезали русский гарнизон в крепости Святого Николая, военная фортуна была на стороне русского оружия. В ноябре 1853 года в битвах при Ахалцихе и Башкадыкларе (Баш-Кадыр-Ляре) И. М. Андронников и В. О. Бебутов разгромили турок. Но главным событием на первом этапе войны ста-406 л о уничтожение турецкой эскадры в бухте Синопа П. С. Нахимовым 18 (30) ноября 1853 года. Эта победа произвела гнетущее впечатление на европейские державы. Эскадра Нахимова в ходе боя, продолжавшегося четыре с четвертью часа, полностью разгромила Черноморскую эскадру турок. Среди пленных оказался командующий эскадрой Осман-паша. Все русские корабли своим ходом смогли вернуться в Севастополь.

В ходе Крымской войны определенные надежды английская дипломатия возлагала на Шамиля. За годы войны горцы заняли Анапу, а также взорванные и оставленные русскими гарнизонами в апреле 1854 года возводившиеся с таким трудом форты на Черноморском побережье. Летом 1854 года набег Шамиля в Кахети оказался успешным; он дошел до села Цинандали (в 60 километрах от Тифлиса), захватил ценности и заложников. Но на этом его активные действия закончились. В конце 1854 года новым главнокомандующим и наместником на Кавказе был назначен Николай Николаевич Муравьев. Он заявил: «Кавказ нельзя отдавать на жертву туркам и горцам; Кавказ отстоять можно и должно»^{1151}. Впрочем, Муравьев признавал право горцев на независимость под протекторатом России и заключил с Шамилем договор о торговле, установивший относительное перемирие.

В сложившейся обстановке в начале 1854 года в Петербурге был взят курс на разрушение Османской империи. Но вступать в войну с Англией и Францией Николай не торопился. Он сохранил даже чувство юмора. Когда император узнал о воззвании султана, обещавшем всем перебежчикам из русской армии службу в Турции тем же чином, он пошутил: «Жаль, что я не знал этого, а то я перешел бы на службу в Турцию со своим «чином»^{1152}.

В начале 1854 года «добрые друзья» — Наполеон III и Николай I обменялись посланиями. Император французов предлагал вывести войска из княжеств и начать с Турцией мирные переговоры, после чего англо-французская эскадра покинула бы Черное море. Николай Павлович не внял совету. «Мое упование лежит на Боге и в моем праве, — написал он в ответ, — а в случае надобности я отвечу, что Россия будет в 1854 году такой же, как в 1812-м»^{1153}.

Месяцем раньше, 9 (21) февраля 1854 года, последовал манифест «О прекращении политических сношений с Анг-лиею и Францией». Но не Россия объявила им войну, хотя об этом и сообщается в авторитетных изданиях. Не дождавшись объявления войны со стороны России, Англия сделала это 27 марта. В качестве предлога был использован переход русских войск через Дунай. На следующий день войну России объявила Франция. 10 апреля в Лондоне была подписана англо-французская союзная конвенция. Карты были открыты. В марте английская, а затем и французская эскадры вошли в Балтийское море.

Тем временем осада русскими войсками Силистрии оказалась неудачной. Воспользовавшись разрешением императора, Паскевич 12 (24) июня снял осаду. Получив это сообщение, Николай Павлович был удручен: «Итак да будет воля Божия! Осада Силистрии снята. Крайне опасаюсь, чтобы дух в войсках не упал, видя, что все усилия, труды и жертвы были тщетны и что мы идем назад, а зачем? — и выговорить не смеем. Надо, чтобы Горчаков и все начальники хорошо растолковывали войскам, что мы только временно отступаем, дабы обезопаситься от злых умыслов наших соседей. — Это слишком важно»^{1154}.

В связи с началом высадки союзников в Варне и враждебной позицией Австрии русские войска летом были выведены из княжеств. Военные действия на Балканском театре прекратились. Княжества были оккупированы австрийцами, надеявшимися задержаться здесь как можно дольше. Пруссия на протяжении всей войны не смогла четко определить свою позицию и металась между двумя лагерями, напоминая, по выражению Бисмарка, «пуделя, потерявшего хозяина»^{1155}. Заключив 8 (20) апреля оборонительный и наступательный союз с Пруссией, Австрия была настроена несколько более решительно. Она угрожающе концентрировала войска по всей линии разграничения с Россией. Николай Павлович горько писал И. Ф. Паскевичу в июне 1854 года: «Ежели война с австрийцами будет неизбежна, ты в совокупности сил своих найдешь возможность и случай приобрести новую неувядаемую славу, горько наказав вероломных и неблагодарных подлецов»^{1156}.