Николай I

В конце 1854-го — начале 1855 года император составил четыре собственноручные записки с анализом перспектив военных действий, в том числе в случае вступления в войну Австрии и Пруссии. Николай Павлович советовался с Паскевичем. Но думая о западной границе, он мысленно все время возвращался к севастопольским басетионам. В предсмертном письме к князю М. Д. Горчакову 2 февраля 1855 года государь благодарил его за посылку к А. С. Меншикову 12 батальонов и замечал: «Как бы желательно было, чтоб нашлась возможность отбиться под Севастополем до прихода сих новых частей! Но не вижу к сему никакой вероятности»^{1159}. Император рассматривал далее самые неприятные варианты развития событий, в частности оборону Меншиковым Николаева в случае оставления Крыма и военные действия против Австрии, для чего необходимо опираться в качестве основного пункта сбора войска на Брест: «Ежели дела склонятся к разрыву, я намерен отправиться сам к армии, вероятно в Брест; думаю, что присутствие мое может там быть не бесполезно». Именно в Польше были сосредоточены самые отборные войска. В приложенной собственноручной записке Николай Павлович более подробно разобрал действия И. Ф. Паскевича в случае войны с Австрией. В то же время он считал, что Пруссия останется нейтральной и не согласится с появлением французских войск в Германии. Условием успеха император считал «объединение сил, а не разъединение»^{1160}.

В Крыму нужен был хотя бы небольшой успех. Против Севастополя, который обороняло около 40 тысяч человек, союзники сосредоточили в это время около 120 тысяч и продолжали подвозить новые контингенты. А. С. Меншиков делился планами с М. Д. Горчаковым: «Мне предписываются следующие две операции: первая — постараться с помощью сильного огня отнять Евпаторию… Вторая — выступить из Севастополя и атаковать осаждающих»^{1161}. Впрочем, сам Николай Павлович начал сомневаться в успехе. Наступление на Евпаторию 5 (17) февраля 1855 года закончилось неудачей. Отряд С. А. Хрулева понес потери, что произвело на императора тяжелое впечатление. Донесение от Меншикова от 7 февраля было получено им 12-го числа, когда он уже лежал больной. Император приказал наследнику написать А. С. Меншикову, что увольняет его по болезни, но Меншиков под предлогом болезни уже сам сдал командование. Главнокомандующим в Крыму был назначен М. Д. Горчаков.

После Евпатории война продолжалась уже без Николая I. Союзникам тоже дорого обошлась ненастная зима 1854/55 года. Ноябрьский шторм, уничтоживший многие корабли, и жестокие эпидемии негативно воздействовали на общественное мнение воюющих стран. После шести общих бомбардировок города и двух штурмов одиннадцатимесячная севастопольская эпопея закончилась оставлением Южной стороны города вечером 27 августа (8 сентября) 1855 года. По наплавному мосту защитники перешли на Северную сторону, сохранившую сообщение с русской армией под Бахчисараем. Укрепления были взорваны, оставшиеся корабли затоплены. Боевые потери гарнизона составили 102 тысячи человек, потери союзников — 71 тысячу. С учетом же умерших от болезней взаимные потери были гораздо больше. На братском кладбище на Северной стороне Севастополя было похоронено 127 587 павших защитников. Свои кладбища оставили под Севастополем и союзники. Только на французском кладбище было похоронено 80 генералов, 2000 офицеров и 88 тысяч солдат. Склепы, наполненные переломанными костями и разбитыми черепами, были окончательно снесены в начале 80-х годов XX века.

По мнению военных обозревателей (среди которых был и Ф. Энгельс), система ведения войны союзниками потерпела полную неудачу. На Кавказе H. Н. Муравьев одержал крупную победу, взяв 16 (28) ноября 1855 года крепость Карс с 16-тысячным гарнизоном во главе с английским генералом. В Севастополе окончание войны застало русские войска на Северной стороне города, союзники не смогли больше сделать ни шагу. Для России война закончилась позорным миром, но не позорным поражением. 18 (30) марта был заключен Парижский мирный договор. Россия на время осталась без Черноморского флота и перестала быть Дунайской державой. Впрочем, ненадолго. Но это уже — другая история.

Глава пятая АВГУСТЕЙШИЙ МЕЦЕНАТ

«К пользе, чести и славе России»: Обращение к истокам

В одном из писем к наследнику Александру, совершавшему образовательное путешествие по России, 19 мая 1837 года Николай Павлович писал, призывая сына любить «нашу матушку Россию»: «Люби ее нежно; люби с гордостью, что ей принадлежен и родиной называть смеешь, ею править, когда Бог сие определит для ее славы, для ее счастия! Молю Бога всякий день в всяком случае, чтоб сподобил тебя на сие великое дело к пользе, чести и славе России»^{1162}.