Иногда прибегали и к принципу «временного хранения». Великая княжна Ольга Николаевна вспоминала об Александре Федоровне: «Ее единственной искренней потребностью, которую она себе разрешала, было то, что время от времени ей приносили и затем меняли картины из Эрмитажа. Потом Папа заказал для нее копии тех картин, которые она особенно любила». Для комнат Ольги Николаевны в восстановленном Зимнем дворце Николай Павлович также подарил картины «частью те, которые принадлежали еще бабушке, частью же копии из Эрмитажа»{1376}
.Вмешательство императора имело и негативные последствия. Известно его активное участие в ревизии коллекции картин в 1848–1849 годах. Тогда Николай Павлович каждый день приходил на заседания комиссии и даже определял картины по школам, иногда дискутируя с Ф. А. Бруни. Для Нового Эрмитажа было отобрано 1600 картин. Самой же печальной страницей в истории комплектования коллекции Эрмитажа стал аукцион 31 августа 1853 года, когда часть картин из загородных дворцов «за ненадобностью» была предложена к продаже, и ими смогли пополнить свои коллекции многие любители живописи. Должной финансовой отдачи аукцион не принес и был повторен (дважды) в 1854 году в Таврическом дворце{1377}
. Справедливость требует отметить, что подобные «чистки» были вполне в духе времени и проводились тогда и в других европейских столицах, хотя и не в таких грандиозных масштабах.В то же время для экспозиции Нового Эрмитажа передавались вещи, хранившиеся ранее в академических музеях. В 1848 году в Академию наук поступило уведомление, что император, просмотрев печатные описи предметам, хранящимся в Кабинете Петра Великого, повелел все предметы передать в Эрмитаж за исключением моделей кораблей и портрета Екатерины II. Распоряжением министра от 2 мая 1851 года предписывалось египетский хрустальный бокал, находящийся в Азиатском музее, также передать в Эрмитаж{1378}
.Новым в музейной деятельности Николая Павловича было перемещение центра тяжести при формировании коллекций на приобретение произведений русского национального искусства. Закупались работы А. Г. Венецианова, О. А. Кипренского, Ф. А. Бруни, К. П. Брюллова, М. Н. Воробьева, И. К. Айвазовского, братьев Григория и Никанора Григорьевичей Чернецовых{1379}
. Из города Луха Костромской губернии мальчиками пришли они в Петербург и были приняты графом Ф. П. Толстым в число учеников Академии художеств. Правда, они учились в качестве не казеннокоштных, а «посторонних» учеников. Братья с золотыми медалями окончили курс, и как пейзажисты, точно передающие виды местности и памятники архитектуры, отправились в командировки на Волгу, Крым, Кавказ. Как отмечает М. Ф. Каменская, они «составили свои знаменитые альбомы, так долго хранившиеся в библиотеке покойного государя Николая Павловича»{1380}. В 1836 году Г. Г. Чернецов приобрел известность благодаря картине «Парад на Царицыном лугу 6 октября 1831 г. по случаю окончания польской кампании», на которой было изображено около 200 известных петербуржцев. Затем с натуры они писали виды Крыма и Кавказа, а в 1839 году проделали путь по Волге от Рыбинска до Ново-Павловского (в 47 верстах от Астрахани), где их баржа была задержана льдами. Помимо многочисленных этюдов братья привезли с собой «Параллель берегов Волги», представленную императору в 1851 году. В полном виде картина представляла собой 1982 рисунка общей длиной в 746 метров. Некоторое время она демонстрировалась в циклораме (на двух цилиндрах, которые давали возможность одновременно просматривать виды сразу двух берегов Волги) на Васильевском острове. По каким-то соображениям (вероятно, в связи с курсом на экономию) от публикации знаменитой картины в виде альбома Николай Павлович воздержался. Он ограничился тогда пожеланием, чтобы любители изящного оценили и поддержали «труд достойных художников», но меценатов не нашлось. «Параллель берегов Волги» была передана в «Русскую библиотеку» Эрмитажа, впрочем, ненадолго. Затем она поступила в Императорскую Публичную библиотеку, и в настоящее время находится в составе «Эрмитажного собрания» Отдела рукописей Российской национальной библиотеки{1381}.