Николай I

Место фон Фока с 1831 по 1836 год занимал сын порховского помещика А. Н. Мордвинов, а затем — на протяжении почти двух десятилетий — Леонтий Васильевич Дубельт (1839–1856), бывший также и начальником штаба Корпуса жандармов (с 1835 года). По семейной легенде, он был сыном дворянина и похищенной им испанской принцессы Медины-Челли. Службу начал в 1807 году выпущенным досрочно из Горного корпуса четырнадцатилетним прапорщиком. Участник Отечественной войны 1812 года (ранен под Бородино) и заграничных походов, бывший адъютант генералов Д. С. Дохтурова и H. Н. Раевского, Дубельт был масоном, но, как показало следствие, к декабристским организациям отношения не имел. С 1822 года командовал Старооскольским пехотным полком, но в 1828 году, не поладив с начальником дивизии, подал в отставку и в чине полковника оставил строевую службу. В 1830 году, вопреки желанию супруги (племянницы адмирала H. С. Мордвинова), поступил в Корпус жандармов и стал дежурным офицером у А. X. Бенкендорфа. Л. В. Дубельт объяснял свой поступок тем, что будет «опорой бедных, защитою несчастных»^{488}. А. X. Бенкендорф чрезвычайно его ценил и называл своей «правой рукой». Говорили, что, будучи ловеласом, Л. В. Дубельт оказывал своему начальнику услуги интимного характера. Вскоре он стал генерал-майором. По наследству со всем составом III Отделения, как просил перед смертью А. X. Бенкендорф, он перешел к А. Ф. Орлову, получив в дальнейшем чины генерал-лейтенанта (1844 год) и генерала от кавалерии (1856 год). В памяти современников Дубельт остался вкрадчиво вежливым человеком с лисьими повадками; по выражению лица и голосу собеседника он мог угадывать то, что тот тщательно скрывал. В Петербурге его прозвали «Le général Double» («Лукавый генерал»)^{489}. К доносчикам Дубельт относился сурово. Деньги платил в сумме, кратной цифре 3, — десятками и сотнями. «В память тридцати сребреников», — объяснял он в частных разговорах^{490}. За клевету не брезговал иногда давать пощечины.

В состав III Отделения входило несколько экспедиций, в том числе 1-я, секретная, которая была основным органом политического сыска и следствия. Среди архивных дел этой экспедиции — «дело об отставном поручике Викторе Теплякове», совершившем в глазах императора предосудительный поступок. Он избежал присяги на подданство Николаю I, а чтобы не рассказывать об этом на исповеди, «уговорил своего брата вместо себя приобщиться святых тайн, за что и был выслан по Высочайшему повелению в Херсон»^{491}. Впрочем, судьба Теплякова сложилась благополучно. Ему было разрешено лечиться минеральными водами на Кавказе, затем он стал чиновником особых поручений при таганрогском градоначальнике и в 1829 году «был отправлен в Болгарию и Румелию (южная часть Болгарии. — Л. В.) для собирания разных памятников древностей»^{492}. В 1830 году Тепляков был переведен в штат новороссийского генерал-губернатора.

Характерно и расследование по доносу содержавшегося за воровство в Виленском тюремном замке дворянина Станислава Здановича на своего брата. В 1839 году он донес, что его брат Александр принадлежит к тайному обществу. Во время обыска на квартире А. Здановича были изъяты «предосудительные книги», в том числе изданные в двух томах в Париже в 1836 году стихи Адама Мицкевича, немецкая книга с описанием польских полководцев, принимавших участие в восстании 1830–1831 годов, и польское сочинение, содержащее критику в адрес покойного цесаревича Константина Павловича^{493}.

В этой же экспедиции рассматривались дела «об оскорблении Его Величества». Так, в 1839 году в Новочеркасске был арестован человек, назвавшийся сначала рядовым Великолуцкого полка Иваном Боцмановым, а потом беглым из Москвы дворовым графини А. А. Орловой-Чесменской. Он своей рукой переписал под диктовку пасквиль в стихах, авторство которого, по его мнению, принадлежало А. С. Пушкину:

О, великий государь, премудрые твои законы,
Переменил ты мундир и панталоны;
Не много царствовал, да много накуролесил,
Сто двадцать два сослал в Сибирь и пятерых повесил^{494}.

Функции других экспедиций III Отделения распределялись следующим образом: 2-я занималась делами раскольников, которых Николай Павлович считал заблудшими душами; 3-я — слежкой за иностранцами (еженедельные ведомости о них присылались в III Отделение); 4-я — крестьянским вопросом, пресекая злоупотребления помещиков и тщательно фиксируя слухи об освобождении крепостных, распространявшиеся как среди помещиков, так и среди крестьян; 5-я (с 1842 года) — цензурой и периодическими изданиями. До образования последней с 1828 года в составе III Отделения были должности цензора с помощником, на которых возлагалась театральная цензура. Но и этого показалось недостаточным, и под воздействием революций 1848 года был создан Комитет 2 апреля 1848 года под председательством Д. П. Бутурлина.