Николай I

Среди них резко выделялась фигура Дмитрия Николаевича Блудова, в прошлом одного из учредителей литературного общества «Арзамас». Он начал службу одним из «архивных юношей» Московского архива Коллегии иностранных дел, затем стал поверенным в делах русского посольства в Лондоне (1817–1820). По рекомендации H. М. Карамзина Блудов был назначен одним из делопроизводителей учрежденной 17 декабря 1825 года Верховной комиссии по делу о декабристах; был также делопроизводителем и в Комитете 6 декабря 1826 года. В конце 20-х — начале 30-х годов он провел большую работу по концентрации архивных документов в Государственном архиве. По аналогии с П. Д. Киселевым, Д. Н. Блудова, пожалуй, можно назвать «начальником штаба по архивной части», поскольку он нередко консультировал Николая Павловича по вопросам делопроизводства. Он последовательно занимал посты статс-секретаря, товарища министра народного просвещения (с ноября 1826), главноуправляющего делами иностранных вероисповеданий, министра внутренних дел (1832–1838), министра юстиции (май — сентябрь 1838). Занимая более двух десятилетий пост главноуправляющего II Отделением Собственной Его Императорского Величества Канцелярии (декабрь 1838-го—1862 год), он стал «как бы вторым министром юстиции». По отзыву современников, Блудов представлял «старую классическую школу», «отличаясь любезностью в обхождении и остроумием»^{504}. Он был членом Государственного совета, а 18 апреля 1842 года ему был пожалован графский титул. Даже князь П. В. Долгоруков нашел для него добрые слова, признав его ум, добросовестность, заслуги в защите университетов в 1848 году, а также исключительную порядочность и честность. По его мнению, родовым гербом Д. Н. Блудова мог бы быть медный самовар, подававшийся за вечерним чаем, «явление редкое в роскошном Петербурге, в особенности редкое в салонах петербургских сановников»^{505}. Правда, в этом было и что-то показное. Сенатор К. И. Фишер писал впоследствии о «пустословии» слывшего либералом Д. Н. Блудова, считая, что его сделали великим после смерти^{506}. М. Д. Бутурлина удивляла предполагавшаяся публикация многотомного описания жизни сановника^{507}. Тем не менее, по воспоминаниям его дочери, Блудов находил в себе мужество не всегда соглашаться с императором. Однажды это привело к отдалению графа на некоторое время от государя, но в последние годы жизни Николая I их отношения вновь стали близкими и они часто беседовали на политические темы^{508}. А. С. Пушкину импонировали манифесты, составлявшиеся Д. Н. Блудовым по поручению Николая Павловича в 1830–1831 годах; один из них, а именно февральский манифест 1831 года, он назвал «удивительно прекрасным»^{509}. Уже после смерти Николая I в 1855 году граф Д. Н. Блудов стал президентом Академии наук, а позднее — председателем Государственного совета и Совета министров (1862–1864).

Министерство юстиции, которое, по отзывам современников, было малозначимым, первое время по-прежнему возглавлял князь Д. И. Лобанов-Ростовский (1817–1827). Это ему и его брату Якову Ивановичу А. С. Пушкин посвятил в 1825 году стихотворение «Заступники кнута и плети»^{510}. Недолго министром был М. Ю. Долгоруков (1827–1829). Уже с февраля 1829 года министерство возглавил Дмитрий Васильевич Дашков (1829–1839), в прошлом активный участник литературного общества «Арзамас», известный своей моральной стойкостью, один из немногих гражданских и «безусых» министров, носивший только небольшие баки. М. А. Корф оставил противоречивую характеристику Д. В. Дашкова: «В десятилетнее почти управление министерством юстиции он был превосходным судьею и юристом, но никогда не был хорошим администратором, еще менее законодателем, потому что то и другое требует труда ежедневного, постоянного, усидчивого, а к такому труду Дашков не был ни склонен, ни способен». Он был нелюдим, апатичен и высокомерен. Тем не менее после кончины М. М. Сперанского для продолжения работы по кодификации в Польше, Финляндии, Остзейском крае Николай I хотел выдвинуть именно его. Он говорил М. А. Корфу: «Покамест мысли мои останавливаются только на Дмитрии Васильевиче Дашкове: он один кажется мне способным к этому делу, да и просто нет больше никого. Но сладит ли и он, возьмется ли даже за такой труд? Посмотрим. Надо с ним переговорить, подумать…»^{511} В августе 1839 года Дашков заболел туберкулезом и так и не выздоровел. Николай I навестил его 20 ноября, а в ночь с 25-го на 26-е его не стало. Самым кратковременным оказалось министерство Д. Н. Блудова (15 февраля — 31 декабря 1839). После его кончины министром был назначен Виктор Никитич Панин (31 декабря 1839–1861) — «холодный и малодоступный»^{512}. Глава петербургских реакционеров, он был известен своими консервативными взглядами по крестьянскому вопросу.