Николай I

Министерством иностранных дел сначала в должности одного из двух статс-секретарей Коллегии иностранных дел совместно с Каподистрией (Капо д’Истрией) управлял Карл Васильевич Нессельроде (1816–1856). Он на один год превысил рекорд продолжительности пребывания на аналогичном посту своего австрийского коллеги князя Меттерниха. Будучи сыном немца-католика, уроженца Вестфалии, и дочери банкира-еврея из Франкфурта-на-Майне, Нессельроде родился на английском корабле, стоящем на лиссабонском рейде. Раз в год он ходил исповедоваться в Англиканскую церковь при английском посольстве^{517}. Канцлер не умел ни говорить, ни писать по-русски и представлял тип «немца старого покроя», «отменно способного к ведению обычных, мелких дипломатических переговоров»^{518}. По мнению князя П. В. Долгорукова, это был «искусный пройдоха, обретший большую помощь в хитрости и ловкости своей жены-повелительницы, столь же искусной, как и он, пройдохи и к тому же страшнейшей взяточницы». «Его страстью, — пишет желчный князь, — были три вещи: вкусный стол, цветы и деньги. Этот австрийский министр русских иностранных дел, Нессельроде, не любил русских и считал их ни к чему не способными; зато боготворил немцев…»^{519} Один из членов французского посольства, граф Рейзет, заставший Нессельроде уже на закате его карьеры, также отмечал в начале 50-х годов увлечения графа оранжереями и его гастрономические пристрастия: «Канцлер был старичок небольшого роста, очень живой и веселый, в сущности очень эгоистичный и очень походил на Тьера. Он был весьма воздержан, хотя любил хорошо поесть; до обеда ничего не ел, только выпивал поутру и в три часа дня по рюмке малаги (сладкое десертное вино из Малаги с большими сроками выдержки. — Л. В.) с бисквитом. Он сам заказывал обед и знал, из чего готовится каждое кушанье»^{520}.

К моменту восхождения Николая I на престол К. В. Нессельроде, казалось, олицетворял стабильность внешнеполитической системы, ориентированной на Австрию. Отказываясь от престола, Константин Павлович в письме от 8 (20) декабря советовал брату: «Ничего не меняйте в установившейся политике К. В. Нессельроде… Примите за основание, что Вы лишь уполномоченный покойного благодетеля и что в каждое мгновение Вы должны быть готовы отдать ему отчет в том, что Вы делаете и сделаете»^{521}. Николай Павлович не склонен был оставлять во внешней политике все без изменения, но К. В. Нессельроде, к сожалению, оставил. Во время Крымской войны министерство Нессельроде, долгое время подыгрывавшее союзной Австрии, вызывало у общества только чувство протеста и оскорбленной гордости за Россию. В дневнике от 10 марта 1855 года В. С. Аксакова записала: «… Если б не Нессельроде, который беспрестанно его (Николая I. — Л. В.) принуждал возвращаться к безобразной политике немецкой, то государь был бы увлечен совсем на другой путь!.. Ему, этому изменнику, ему одному обязаны мы позором и затруднительным положением России»^{522}. Это было почти всеобщее мнение.

И все же при Николае I Министерство иностранных дел подверглось серьезному реформированию. В 1832 году на него было распространено «Общее учреждение министерства»; Коллегия иностранных дел упразднена, образованы департаменты. Новая структура была закреплена «Учреждением министерства иностранных дел», принятым в 1846 году. Тогда же Департамент церемониальных дел был переименован в Экспедицию церемониальных дел, а Канцелярия министра преобразована в Департамент внешних сношений. Министерство иностранных дел оставалось единственным учреждением, где в дипломатической переписке продолжал употребляться французский язык (заменен на русский только в 1887 году).