Николай I

Среди руководителей региональной администрации николаевской поры выделялись колоритные фигуры наместников М. С. Воронцова и И. Ф. Паскевича.

Граф Михаил Семенович Воронцов, получивший затем титул князя (1845) и светлейшего князя (1852), генерал-адъютант (с 1815), впоследствии генерал-фельдмаршал (1856), сделал карьеру еще при Александре I, но апогей его власти пришелся на эпоху Николая I. Известный своим гуманным отношением к солдатам, он командовал оккупационным корпусом во Франции (1815–1818). Его административные способности были высоко оценены. В 1823 году он назначается генерал-губернатором Новороссии и полномочным наместником (с 1828 года генерал-губернатором) Бессарабской области. В его ведении были все причерноморские губернии России: Екатеринославская (включавшая тогда Ростовское и Таганрогское градоначальства), Херсонская, Таврическая, а также Бессарабская область. Оставаясь на этих постах, он в 1828 году руководил осадой и взятием Варны. 27 декабря 1844 года, сохранив пост новороссийского генерал-губернатора, он был назначен наместником на Кавказ (1844–1854). Власть М. С. Воронцова стала распространяться на весь Южный регион страны от устья Дуная до Аракса. Не жалующий его князь П. В. Долгоруков был вынужден признать способности графа, но с весьма существенной оговоркой: «…человек замечательного ума и редких способностей, административных и военных, но души самой подлой, низкий придворный интриган»^{545}. Воронцову была поставлена задача «упорядочения» местного общественного уклада, развития путей сообщения, поощрения образования. Вполне подходящий под определение М. П. Погодина «консерватор с прогрессом», склонный к предпринимательской деятельности, не случайно названный в известной эпиграмме А. С. Пушкина «полу-милордом, полу-купцом»^{546}, он много сделал для развития просвещения, земледелия, промышленности, торговли, виноградарства и виноделия Юга России. Несмотря на доносы он неизменно сохранял доверие Николая Павловича^{547}.

В последний год жизни императора, уже в ходе Крымской войны, кавказским наместником стал боевой талантливый генерал, командовавший в 1833 году русским экспедиционным корпусом на Босфоре, а затем командир 5-го пехотного корпуса на Юге России Николай Николаевич Муравьев, будущий Муравьев-Карский (1854–1856). Его отношения с императором были более сложными. В рассказе о путешествии на Кавказ в 1837 году, записанном А. X. Бенкендорфом, Николай Павлович особо остановился на своем разрыве с H. Н. Муравьевым: «По прибытии из Николаева в Одессу я 6 сентября вместе с Сашею и братом Михаилом посетил собор, где жена моя уже была накануне, после чего смотрел на площади два батальона Подольского егерского полка. Они оказались не лучше полка, виденного мною в Николаеве, за что досталось от меня не на шутку генералу Муравьеву»^{548}. После этого Муравьев более десяти лет находился в отставке (1837–1848).

Близким другом Николая I можно считать наместника Царства Польского графа Эриванского (1828) и светлейшего князя Варшавского (1831), генерал-фельдмаршала (1829) Ивана Федоровича Паскевича (1832–1856), с которым император многие годы вел доверительную переписку. В Великом княжестве Финляндском вполне достаточно было должности генерал-губернатора. Ее последовательно занимали граф (с 1830), генерал от инфантерии (с 1829), сенатор (с 1826) Арсений Андреевич Закревский (1823–1831) и светлейший князь А. С. Меншиков (декабрь 1831–1854). С 1854 года исполняющим обязанности генерал-губернатора был назначен лифляндец генерал-адъютант (с 1831) и член Государственного совета (с 1852), впоследствии граф (1856) и генерал-фельдмаршал (1866) Федор Федорович Берг (генерал-губернатор в 1855–1861 годах).

Военными генерал-губернаторами в Петербурге были: П. В. Голенищев-Кутузов (1825–1830), граф П. К. Эссен (1830–1842), А. А. Кавелин (1842–1846), М. Е. Храповицкий (1846–1847), Д. И. Шульгин (1847–1854). Император внимательно следил за их деятельностью, позволяя себе иногда иронию. По воспоминаниям М. А. Корфа, в апреле 1839 года в Петербурге был пожар, на который Николай Павлович прибыл раньше П. К. Эссена. «Ну, Петр Кириллович, — сказал государь, — мы порядком за тебя похлопотали и, благодаря Бога, свое дело сделали, теперь нечего уже беспокоиться: огонь дальше не пойдет»^{549}. Но когда в 1842 году обнаружились большие беспорядки в судебной части петербургского генерал-губернаторства, дело рассматривалось в Государственном совете. На журнале заседания Николай I наложил резолюцию: «Неслыханный срам! Беспечность ближнего начальства неимоверна и ничем не извинительна; мне стыдно и прискорбно, что подобный беспорядок существовать мог почти под глазами моими и мне оставаться неизвестным»^{550}. На место графа Эссена был назначен пользующийся доверием Николая генерал-адъютант А. А. Кавелин.