Николай и Александра

Все замешанные в этом позорном эпизоде впоследствии путались, сваливая вину друг на друга. И Бьюкенен, и Ллойд-Джордж опровергали показания Керенского, утверждая, будто британское правительство вовсе не отказывалось предоставить царю убежище. Намерение не осуществилось по той лишь причине, что, по словам Бьюкенена, Временное правительство "не было хозяином в собственном доме". Дочь посла, Мериэл Бьюкенен, объяснила заявление своего отца его желанием выгородить Ллойд-Джорджа, отказавшего русскому царю и его семье в гостеприимстве. Она хорошо помнила, как 10 апреля курьер принес депешу ее родителю. Помнила и слова, произнесенные ее отцом, и как он изменился в лице, читая документ. Ллойд-Джордж никак не прокомментировал брошенное в его адрес обвинение. Тогда она заявила, что в интервью бывший премьер-министр стал утверждать, будто не помнит о своем отказе царю в убежище, однако, если бы возник этот вопрос, именно так он и рекомендовал бы поступить. Ллойд-Джордж не скрывал своей антипатии к царской России и ее императору. "Русский ковчег не годился для плавания, писал он в своих "Мемуарах". - Этот ковчег был построен из гнилого дерева, и экипаж его был никуда не годен. Капитан судна способен был управлять увеселительной яхтой в тихую погоду, а штурмана выбрала жена капитана, находившаяся в капитанской рубке. Руль захватила беспорядочная толпа советников, избранных из Думы, советов солдатских, матросских и рабочих депутатов". Об императоре Ллойд-Джордж отозвался пренебрежительно: "Существовала корона, но без головы. Дело закончилось трагедией, подробности которой будут приводить в ужас многие поколения. На Англию, однако, нельзя возлагать ответственность за эту трагедию".

Король Георг V вел себя нерешительно. Вначале он был готов прийти на помощь своим родственникам, но 30 марта его личный секретарь телеграфировал министру иностранных дел: "Его величество... сомневается, что в настоящее время разумно ли пригласить в Англию царскую семью не только ввиду опасности путешествия, но и, в не меньшей степени, из соображений целесообразности". 10 апреля английскому монарху стало известно о распространившихся в Англии враждебных к русскому царю настроениях. Георг понял, что если Николай II приедет в Великобританию, то он вынужден будет принять его как родственника, а это может сделать короля крайне непопулярным у себя в стране. По этой причине он порекомендовал Ллойду-Джорджу, в связи с недоброжелательным к этому отношением публики, сообщить Временному правительству, что правительство Англии вынуждено отказать царю в гостеприимстве.

Разумеется, впоследствии, возмущенный убийством царской семьи, король пожелал забыть о своем предательстве. "Революция 1917 года в России и последовавшее за нею зверское убийство царя Николая II и его семьи поколебали в моем отце уверенность в порядочности людей, - вспоминал герцог Виндзорский. - Он был по-настоящему привязан к своему двоюродному брату, Ники... Оба носили одинаковые бороды и в молодости были очень похожи друг на друга... Хорошо помню, что задолго до того, как царя арестовали большевики, отец собственноручно разработал план его спасения на борту английского крейсера, но план этот по какой-то причине сорвался. Во всяком случае, отец очень страдал, что Британия пальцем не пошевелила, чтобы спасти его кузена Ники. "Все эти политиканы, - говаривал он. - Будь это кто-нибудь из их компании, они бы развернулись. Но бедняга был всего лишь императором..."

К известию о революции в России Ленин, живший в Швейцарии, отнесся поначалу скептически. Прошло всего семь недель с того дня, 22 января 1917 года, когда он заявил: "Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции". Даже сообщение об отречении императора и образовании Временного правительства не изменило его взглядов. По его мнению, замена самодержавия буржуазной республикой не имеет ничего общего с пролетарской революцией, это просто замена одной капиталистической системы другой. То обстоятельство, что Милюков и Временное правительство намеривались продолжать войну, убеждало его в том, что они были лишь орудием в руках Англии, Франции, являвшихся капиталистическими, империалистическими государствами. 25 марта Ленин передал по телеграфу инструкции петроградским большевикам. "Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству, ни тени доверия Керенскому, никакого сближения с другими партиями".