Николай I и его эпоха

— У тебя есть прокуроры и стряпчие, — возразил государь, — чтобы судить о правильности решения.

— Нет, государь, — позволил я себе сказать, — прокуроры и стряпчие не защитники, а преследователи, — тут нужны адвокаты.

Государь при слове «адвокаты» видимо нахмурился и сказал: «Да ты, я вижу, долго жил во Франции, и, кажется, еще во время революции, а потому неудивительно, что ты усвоил себе местные порядки. А кто, — продолжал государь говорить громко, — кто погубил Францию, как не адвокаты, вспомни хорошенько! Кто были Мирабо, Марат, Робеспьер и другие?! Нет, князь, — заключил государь, — пока я буду царствовать — России не нужны адвокаты, без них проживем. Делай то, что от тебя требует закон, более я ничего не желаю».

Чем кончилась участь протоколов московской уголовной палаты — не знаем, но слова и рассказ светлейшего князя Дмитрия Владимировича Голицына у меня сохранились свежо в памяти.

Из воспоминаний Н. М. Колмакова.

Русская старина, 1886, декабрь.

Телесные наказания (Из старых дел Ряжского уездного полицейского управления)

8 ноября 1849 года за № 15847 начальник Рязанской губернии гражданский губернатор Кожин писал ряжскому городничему официальную бумагу следующего содержания: «Вследствие отношения Департамента полиции исполнительной предписываю Вашему высокоблагородию донести мне немедленно, каким образом производится (в Рязанской губернии) наказание преступников плетьми, вдоль или поперек спины, и по одной ли этой части тела или по другим». Ответ городничего от 18 ноября за № 737: «Его превосходительству господину Рязанскому гражданскому губернатору и кавалеру. Во исполнение предписания Вашего превосходительства от 8 ноября за № 15847 донести честь имею, что наказание преступников плетьми производилось вдоль спины и по обеим нижним частям тела, ныне же наказание плетьми через полицейских служителей отменено и те плети представлены в Рязанское губернское правление». В тех же делах имелись копии указов Рязанского губернского правления Ряжскому земскому суду, помеченные февралем и декабрем 1857 года. На этот раз они касались как орудий наказаний, так и способа их применения. Первый указ гласил следующее: «Губернское правление, слушая циркулярное предписание господина министра внутренних дел от 11 февраля сего года за № 18, в коем изъяснено: при циркулярах Министерства внутренних дел от 18 июня и 30 сентября 1846 г. разосланы к начальникам губерний и областей штемпеля для клеймения каторжных и особый состав для натирания наложенных знаков клейм, а также наставление об употреблении оных[1].

Между тем в одной губернии на некоторых преступниках клейма оказались неявственными, что произошло, по отзыву местной врачебной управы, от небрежного намазывания краской мест клеймения; губернское правление признало виновными в невнимательном отношении за должным клеймением членов местного земского суда, уездного стряпчего и уездного врача, присутствовавших при наказании. Посему возник вопрос: следует ли возобновлять на каторжных неявственные клейма, подобно тому как разрешено их возобновлять на бродягах, подвергая ответственности виновных в упущениях по этому предмету. При рассмотрении означенного вопроса правительствующий Сенат, приняв на вид, что наложение клейм на каторжных не составляет меры предупреждения от побегов, но по силе 1-го приложения к 19-й ст. уложения изданного 15 августа 1845 г., относится к числу наказаний телесных, которым подвергаются не все сосланные в каторжную работу преступники, а лишь подлежащие телесному наказанию мужчины, не нашел основания к повторению этого наказания над теми преступниками, которые уже его понесли. С тем вместе правительствующий Сенат поручил Его Высокопревосходительству подтвердить кому следует о точном исполнении предписанных от Министерства внутренних дел правил о постановлении знаков клейм; под опасением в противном случае строгой ответственности по законам. Вследствие сего министр внутренних дел просит начальника здешней губернии строжайше подтвердить всем чиновникам, обязанным присутствовать при наказании преступников, о непременном наблюдении с их стороны за точным исполнением упомянутых правил о наложении на каторжных клейм, виновного же в упущениях подвергать строгой ответственности по законам. Приказали: о содержании настоящего предписания г. министра внутренних дел, дав знать всем здешней губернии градским и земским полицией и уездным стряпчим, строжайше подтвердить указами иметь наблюдение за явственным наложением на каторжных клейм при наказании их под опасением строгой ответственности по законам, а Рязанской врачебной управе предписано вменить всем подведомственным ей городовым и уездным врачам о правильном наложении на каторжных клейм».