Николай I и его эпоха

И второй указ: «Губернское правление, слушая переданное в сие правление циркулярное предписание г-на министра внутренних дел, последовавшее на имя начальника губернии от 18-го минувшего октября за Ns 138, в коем изъяснено: по Высочайше утвержденному 10 мая 1839 г. положению Комитета министров, сообщенному к исполнению начальникам губерний в секретном циркуляре Министерства внутренних дел от 20 января 1840 г. за № 21, заготовлены были министерством образцы орудий для телесного наказания преступников, как-то: кнут, плеть, протяжные ремни и штемпеля, — и разосланы тогда же во все губернии и области, с тем чтобы употреблявшиеся там прежде орудия телесного наказания преступников были уничтожены, а заготовлены новые по упомянутым образцам. Заготовление сие, как тогда, так и впредь, на основании означенного высочайше утвержденного положения Комитета министров, предписано производить хозяйственным образом, по распоряжению губернского начальства и под непосредственным их наблюдением, насчет экстраординарных сумм. Из числа установленных орудий наказаний кнут в настоящее время уже отменен уголовным уложением и штемпеля, измененные в форме (вместо букв «В. О. Р.» буквы «К А. Т.», то есть «кат[оржник]»; эти буквы ставили таким образом, что «К» приходилось на лоб, «А» — на правой щеке, «Т» — на левой) на основании циркулярных предписаний Министерства внутренних дел, от 18 июня и 30 сентября 1846 г., изготовляются и рассылаются по распоряжению министерства к начальникам губерний вследствие их представлений, заготовление плетей и притяжных ремней осталось по-прежнему на обязанности губернских начальств. Между тем о заготовлении вновь плетей, вместо приходящих в негодность от употребления, некоторые начальники губерний входят с представлениями в Министерство внутренних дел. Находя такие представления несогласными с упомянутым высочайше утвержденным положением Комитета министров, он, министр внутренних дел, просит Его Превосходительство сделать распоряжение, чтобы на будущее время заготовление плетей для наказания преступников, по силе установленных на этот предмет правил, производимо было хозяйственным образом, по распоряжению губернского правления и под его непосредственным наблюдением, не обременяя министерство подобными требованиями. Приказали: о содержании настоящего предписания министра внутренних дел дать знать градским и земским полициям Рязанской губернии и передать копию в 9-й стол сего правления к сведению и руководству».

Былое, 1907, октябрь.

Кнут и шпицрутены (Бунт в военных поселениях, 1832 год)

Виновных в нашем округе оказалось около 300 человек. Квартиры убитых штаб-офицеров, обер-офицеров, докторов и других лиц обращены были в арестантские тюрьмы, в окна вставили железные решетки. В эти временные тюрьмы, в деревянных тяжелых колодках, были рассажены арестованные. Охраняли их казаки и солдаты резервов, потом прислан был еще батальон солдат, кажется, из Петербурга.

Обвиняемые, сколько помню про наш округ, просидели в тюрьмах до Великого поста 1832 года, в томительном ожидании окончательного решения своей участи. Наконец участь эта была решена: одних приговорили к наказанию кнутом на так называемой кобыле, а других — к прогнанию шпицрутенами.

Я живо помню эти орудия казни. Кобыла — это доска длиннее человеческого роста, дюйма в 3 толщины и в пол-аршина ширины, на одном конце доски — вырезка для шеи, а по бокам — вырезки для рук, так что когда преступника клали на кобылу, то он обхватывал ее руками, и уже на другой стороне руки скручивались ремнем, шея притягивалась также ремнем, равно как и ноги. Другим концом доска крепко врывалась в землю наискось, под углом.

Кнут состоял из довольно толстой и твердой рукоятки, к которой прикреплялся плетеный кнут, длиной аршина полтора, а на кончик кнута навязывался 6 или 8-вершковый, в карандаш толщиной, четырехгранный сыромятный ремень.

Что же касается до шпицрутенов, то я вполне ясно помню, что два экземпляра их, для образца, были присланы (как я позже слышал) Югейнмихелем в канцелярию округа из Петербурга. Эти образцовые шпицрутены были присланы, как потом мне рассказывали, при бумаге, за красной печатью, причем предписывалось изготовить по ним столько тысяч, сколько потребуется. Шпицрутен — это палка в диаметре несколько менее вершка, в длину — сажень; это гибкий, гладкий прут из лозы. Таких прутьев для предстоящей казни бунтовщиков нарублено было бесчисленное множество, многие десятки возов.

Наступило время казни. Сколько помню, это было на первой или на второй неделе Великого поста. Подстрекаемый детским любопытством (мне шел 9-й год), я бегал на плац, лежащий между штабом и церковью, каждый день во все время казней. Морозы стояли в те дни самые лютые.