Николай I Освободитель

— Никаких шуток, Сергей Кузьмич, — я тоже подошел к столу, где лежала стопка одинаковых, отпечатанных типографским способом форм. — То, что сегодня будет вам продемонстрированно, может кардинально поменять ход текущей и будущих войн и наше отчество кровно заинтересованно, чтобы как наши противники, так и наши друзья по ту сторону пролива узнали об этом как можно позже. Я знаю, что многие к полученным на государственной службе различным тайнам и секретам относятся весьма свободно, позволяя себе обсуждать явно не предназначенные для чужих ушей дела с посторонними людьми. Так вот я хочу, чтобы каждый присутствующий сегодня здесь знал — это не тот случай. Впрочем, я никого не держу, каждый может отказаться поставить свой автограф под документом и покинуть сегодняшнее мероприятие без дальнейших последствий для себя.

— «Ну да, без последствий», — хмыкнул я внутри. Естественно, такого отказника я бы тут же взял на карандаш и приложил бы все усилия, что бы тот уехал командовать ротой белых медведей куда-нибудь за полярный круг. Или границу с Китаем караулить.

— Но, позвольте, вскинулся министр, как же это можно? Тут написано, что в случае разглашения тайных сведений, разгласивший, буде вина его станет доказана, будет подвергнут смертной казни путем повешения, а все его имущество будет конфисковано в казну. Это за что же вешать-то?

— За шею, вешать, Сергей Кузьмич, за шею. И вообще, не понимаю, чего вы всполошились. Вы же не собираетесь передавать оружейные новинки врагам отечества?

— Как можно, ваше императорское высочество, — министр нахмурил брови.

— Ну так и не беспокойтесь тогда, ставьте подпись и забудем про эту маленькую формальность.

Было видно, что обременять себя такими серьезными обязательствами никто из присутствующих не хочет, тем более что о соблюдении тайн тут действительно обычно не сильно заморачивались. С другой стороны и отказаться тоже было бы как-то странно, выглядело бы как признание своих злых намерений.

Разрешил неловкое молчание император, который просто подошел к столу и взяв перо, обмакнул его в чернильницу и размашисто поставил на одном из бланков подпись.

— Спасибо, ваше императорское величество, — я кивнул, принимая из рук брата документ. Естественно, эта сцена была срежиссирована нами заранее, просто так я бы себе такой финт ушами не позволил. Было бы очень глупо, если бы Алекандр в такой ситуации просто прикрикнул на меня, чтобы я мол ерундой не занимался, и показывал то, ради чего все приехали. — Господа?

Само собой, после того, как свое мнение по поводу происходящего высказал «вожак стаи», остальным ничего не оставалось, как подчиниться. Спасибо, кстати, нужно за бланки сказать Сперанскому, который помог в нахождении норм, под которые можно было подтянуть возможное повешение, не слишком часто, откровенно говоря, применявшееся в России. Без него, я бы точно не разобрался.

Собрав подписанные документы, а аккуратно сложил их в папку и передал ее помощнику.

— Александр Христофорович, проследите, чтобы эти документы не потерялись.

Бенкендоф с кивком принял папку и с серьезным видом сунул ее в кожаный портфель, который постоянно таскал с собой.

Начав производство всякого разного, в том числе связанного и с вооружением, я столкнулся с необходимостью организации у себя на предприятиях какой-никакой службы безопасности, которая и за рабочими бы приглядывала, и секретам на сторону уплыть не давала. Самому этим заниматься у меня времени не было, да и невместно брату государя шпионством заниматься, поэтому я обратился с этим вопросом к Александру.

Оказалось, что с разведкой и контрразведкой в Российской империи все еще хуже, чем я предполагал. В самом начале своего правления Александр в соответствии со своими либеральными убеждениями окончательно распустил некогда всемогущую тайную канцелярию. передав ее функции Сенату. Формально именно сенаторы должны били заниматься борьбой с крамолой, недопущением заговоров и прочим, однако реальных полномочий, кастрированный к началу 19 века донельзя орган, так и не получил. То есть фактически в этот исторический момент в России просто не существовало никакой разведки и контрразведки.

При этом я отлично понимал, что и мне никто не позволит заняться этим самому и начать формировать спецслужбы империи, во всяком случае еще ближайших лет шесть-семь точно. Поэтому я решил начать закладывать фундамент этого дела уже сейчас явочным так сказать порядком.

Для начала я обратился к императору с докладной запиской с просьбой выделить мне офицера — и двух унтеров к нему, — который бы приглядывал за порядком на моих производствах, упирая именно на их потенциальную секретность. А чтобы точно не промахнуться, я попросил отдать мне именно Бенкендорфа, которому пока было всего 23 года, и который, по сути, еще ничего собой не представлял. Но лучше пусть будет человек, у которого хотя бы соответствующие наклонности есть, чем вообще Вася Пупкин с улицы.