Николай I Освободитель

Мы сидели в генерал-губернаторском дворце, который был привычным местом остановки императора при посещении этого города. После долгого дня в дороге — мы выехали еще на рассвете, а в этот польский город приехали, когда Солнце стало уже склоняться к закату — все тело ломило от усталости, а в ушах казалось до сих пор слышалось дребезжание каретных колес по местным выбоинам. Мысли текли медленно и лениво, больше всего хотелось спать, а не обсуждать государственные дела. Вот только возможности провести нам час-другой наедине до самого Тильзита могло больше и не представится, и пришлось хорошенько залиться кофе, чтобы вернуть способность размышлять более-менее здраво. Александр был примерно в таком же состоянии, только психологически чувствовал себя еще хуже: я-то и так знал, как все закончится, а для него эти переживания были в новинку. По слухам, несколько дней перед выездом на запад брат провел у Нарышкиной. Заряжался энергией и набирался мужества, так сказать.

— Ежегодный вывоз товаров в Англию из России — около пятидесяти миллионов рублей, — по памяти ответил мне император, — во Францию — около миллиона. Максимум был в третьем году — три миллиона. Боюсь в этом направлении Наполеон нам ничем не поможет.

— Да, все настолько плохо? — Я скривился как будто откусил кусок лимона. О том что островитяне — наш главный торговый партнер я, конечно, знал, но что там настолько большой отрыв — нет. — Ну тогда на это и нужно давить. Соглашаться на присоединение к континентальной блокаде все равно придется, значит нужно выторговать за это максимум. Если хотя бы на десять миллионов рублей французы будут выбирать наших товаров, будет уже немалым подспорьем. Остальное попробуем через Архангельск пустить. Государственной контрабандой.

— Бонапарт предлагает в качестве компенсации Финляндию и Балканы.

— С проливами?

— Без, — на этот раз скривился Александр.

— Смешно, — прокомментировал я такое «щедрое предложение». — То есть мы должны сами выбить из войны одного из его врагов — Швецию, и забрать себе бесполезный кусок земли в качестве приза. Ну а Балканы без проливов ничего не стоят вообще и при этом вполне можно нарваться на конфликт с Австрией. Кстати, об Австрии: оговори заранее в качестве отдельного пункта, какие земли отойдут тебе в случае войны Наполеона с Австрией и нашем в ней участии. Можно всю Галицию до Лемберга потребовать.

— Поссориться с Францем? Зачем? — Не понял император.

— Да незачем, в общем-то, но нужно же иметь какие-то требования, от которых потом отказаться можно будет, — опыт в ведении переговоров, пусть даже и не на таком высоком уровне, у меня все же был существенно поболе чем у Александра. — Опять же в будущем можно будет эти земля пообещать вернуть австриякам за выступление против Наполеона.

«Когда карта не идет, приходится зарабатывать висты на чужих играх», — мысленно добавил я. Давно хотел кого-то из местных научить расписывать пульку, но руки все никак не доходили.

В общем проговорили мы с братом часа три, прикидывая разные варианты. При этом, как я понял, план переговоров у него уже был, в конце концов чего-чего, а всяких советников возле императора всегда хватало. И конечно же понимали они, в том числе в экономике, куда больше меня. Я как-то заикнулся Александру о необходимости реформ, имея в голове возможность начать хоть по чуть-чуть переселение крестьян на свободные земли на юге страны с одновременным освобождением их от крепости, так император просто взорвался, наорав на меня, что мол денег в казне нет совсем.

— Мы в год зарабатываем сто пятьдесят миллионов, тратим двести. Долг уже подошел к тремстам. Какие к дьяволу реформы?

Очевидно, что до двенадцатого года, если все пойдет так было в моей истории, — вернее даже до четырнадцатого — ни о каких коренных преобразованиях даже заикаться никто не будет.

— Знаешь, — уже уходя спать я обернулся к Александру, — не знаю, насколько эту информацию можно выгодно продать, но вроде бы англичане готовят внезапное нападение на датский флот. Когда оно случится, точно не скажу… Но идея заключается в том, чтобы не дать датчанам присоединиться всеми силами к континентальной блокаде.

— И зачем мне рассказывать об этом Бонапарту? — Не понял крестный. Откуда информация, что характерно, не спросил, — пусть бритты перетопят весь датский флот, туда ему и дорога.

— Пока у Наполеона будут корабли, он будет держать в голове возможный десант в Англию, как это было в четвертом-пятом году. А вот уничтожение флота приводит нас к новым войнам на континенте. Спокойной ночи…