Николай I Освободитель. Книга 3

Было налажено — пока еще правда совсем в мизерных количествах — производство изолированных электрических проводов. Понятное дело, что лучше всего для этого подходила резина, однако привозной каучук был столь дорог, что провода выходили воистину золотыми. Пришлось переориентироваться на тканевую оплетку. Для этого пришлось изобретать новый станок, который никак не хотел работать нормально: нити постоянно путались, рвались, а процент брака превышал все мыслимые пределы. Но тут уж ничего не попишешь, невозможно разом перепрыгнуть через десятилетия прогресса. Даже если тебе известно направление, в котором нужно идти, саму необходимость эту дорогу одолеть такое знание совсем не отменяет.

И кстати насчет проводов — в мае 1821 года была запущена в работу первая в мире международная телеграфная линия. Мы наконец-то дотянули телеграф до Берлина, открыв, таким образом, совершенно новую страницу с международной коммуникации.

Тут возникла еще и организационная проблема. Поскольку телеграфом, как и почтой в России заведовало Министерство внутренних дел, взваливать на него еще и работу телеграфа в зарубежных странах было не с руки. Да и не пустили бы себе немцы хозяйничать представителей российских госструктур.

— Ты не понимаешь, — втолковывал я Александру, — если мы возьмем в руки телеграф, то сможем первыми узнавать все новости, читать их сообщения, представь, какие открываются возможности. Нужно как можно быстрее подписать договор о концессии лет на сто, пока немцы не спохватились и не начали заниматься этим делом самостоятельно.

Такие резоны показались Александру справедливыми, после чего было создано акционерное общество Российские Телеграфные Системы — РТС — которому было дано право заниматься коммерческой деятельностью по прокладке и обслуживании телеграфа за границей. Пятьдесят процентов принадлежало государству, я выкупил двадцать, остальные были пущены в свободный оборот и мгновенно разлетелись как горячие пирожки.

После окончания всех дел в связанных с открытием железной дороги в Перми, мы скатались на пока что единственном пассажирском составе до Нижнего Тагила и некоторое время провели там. Мы — это я вместе с семьей, включая Сашу и Машу. Ну и Фенрира с собой взяли, куда без него. Вообще в эти времена было как-то не принято брать с собой семью в деловые поездки, однако я не никак не мог понять, почему должен отказываться от общения с близкими, тем более что для решения различных бытовых проблем с нами ехала целая орда слуг. Явно не тот случай, когда проблемой является смена подгузников «на коленке» или где-нибудь на лавочке в парке.

Огромные шумящие и коптящие машины привели маленького Сашу в настоящий восторг. Малой носился по промзоне, пытаясь заглянуть во все щели, приводя следящих за ним мамок в настоящий ужас. И это я не говорю про саму поездку на поезде по дороге, проложенной через Уральский хребет. Да гор тут в общем-то и не было — холмы в основном, но места все равно крайне живописные, а пыхтящий и лязгающий на стыках рельс поезд придавал всей поездке просто непередаваемый шарм.

После Тагила мы вернулись в Пермь и отправились в небольшое путешествие вниз по реке. Сделали крюк до Казани, где пробыли неделю общаясь с местным высшим светом. Посетили Самару, Саратов, Царицын. В районе последнего сделали длинную обстановку и я, пообщавшись с местными и понаблюдав за процессом перевалки грузов по Волго-донскому переволоку, попытался сам составить для себя впечатление о необходимости усовершенствования тут инфраструктуры.

Точнее не так, то что гужевый волок — это каменный век было понятно без каких-либо сомнений. А вот строить тут железную дорогу или решиться на полноценный канал — вот это вопрос из вопросов. Понятно, что Волго-Донской канал был бы предпочтительнее, однако меня сильно смущало то, что в прошлой жизни его построили только после Второй Мировой. То ли реальная необходимость в нем не столь велика, то ли подводных камней в его строительстве куда больше чем кажется.

В общем так ничего и не решив — вернее решив, что нужно будет отправить сюда инженеров, специализирующихся на данном типе сооружений, и уже после их вердикта делать выводы — 27 августа мы продолжили наше путешествие. Спустились до Астрахани и вышли в Каспийское море. Благо наш Титаник был посудиной мелкосидящей и сумел протиснуться по сильно обмелевшей по летнему времени — очевидно, что для налаживания нормальной сквозной торговли с Персией придется проводить не слабые дноуглубительные работы — дельте Волги.

Дальше наш путь лежал вдоль берега моря в славный голод Кизляр, где я собирался встретиться с Ермоловым. Его деятельность по приведению Кавказа к покорности была высоко оценена в Петербурге и в дополнение к Георгию второй степени, которого генерал получил за последнюю Русско-Турецкую, я вез ему Владимира первой степени.