Николай I Освободитель. Книга 7 (СИ)

Сентябрьский успех у Галлиполи поставил пятидесятитысячную группировку, осаждающую Царьград, в, по сути, безвыходное положение. С одной стороны они имели ненавистный город, под «стенами» которого топтались без особого результата уже второй год, с другой — Черное мое, ставшее для Российской империи, фактически, внутренним, с третьей — превосходящую по численности и оснащению русскую армию. Вопрос о капитуляции буквально повис в воздухе.

В таких условиях в Россию срочно — и тайно, естественно — прибыл чрезвычайный посланник от королевы Виктории, которому было поручено провести двусторонние мирные переговоры. Как обычно Британия намеревалась кинуть своих континентальных союзников и «соскочить», отделавшись минимальными потерями.

Впрочем, тут я был двумя руками «за», поскольку убытки от масштабной континентальной войны начали превышать все разумные пределы. Если глобально экономика страны чувствовала себя достаточно сносно, то отдельные отрасли, связанные с импортом и экспортом, начали на глазах просто умирать. Было понятно, что дальше воевать с Англией банально нет смысла — на море мы их победить все равно не сможем даже при напряжении всех сил, а поражение на суше для острова в любом случае не будет фатальным. Дальнейшее же противостояние может привести только к росту потерь без какого-то внятного политического смысла.

Для сохранения переговоров втайне были предприняты экстраординарные меры. Граф Джордж Абердин прибыл в Мемель на корабле под нейтральным флагом, после чего по железной дороге — в буквально опломбированном вагоне — был привезен в Новгород, куда с минимальной свитой 28 сентября приехал и я.

Выпрыгнув из кареты, на которой ехал от вокзала до губернаторского дворца я полной грудью вдохнул прохладный осенний воздух. Настроение было боевое, как раз подходящее чтобы хорошенько пободаться с британцем.

— Вперед, — быстрым шагом я зашел в услужливо распахнутые для меня двери одного из боковых подъездов и не мешкая направился в подготовленное для переговоров помещение, где меня уже ждал британский граф. В Новгород со мной поехал только Горчаков — Татищеву нездоровилось, и он все больше сбрасывал дела на своего протеже.

Мы поднялись по лестнице, повернули направо, прошли по длинному застеленному толстым ковром коридору и наконец оказались в специально обставленной для переговоров комнате. Круглый стол с резными ножками, четыре стула вокруг него, несколько больших картин, изображающих сельские пейзажи, на стенах, массивные напольные часы в углу. Типичная для этих лет обстановка.

— Ваше императорское величество, — Абердин при виде меня поднялся и поклонился. Движение это было настолько выверенным, что поневоле вызывало уважение: посланник одним поклоном сумел продемонстрировать уважение, но при этом дать понять, что так просто уступать он не намерен. — Мой помощник Джеймс граф Малсмбери.

Парочка выглядела достаточно молодо. Абердину было пятьдесят четыре года, его помощнику и вовсе совсем слегка за тридцать. Учитывая молодость королевы Виктории, можно было предположить, что в Лондоне взят курс на обновление части элит. А может и нет — слишком мало информации. В поисках заказчиков прошлогоднего покушения СИБ пришлось изрядно наследить, что привело к потере нами части информаторов, плюс островитяне стали гораздо тщательнее следить за утечками информации через «свободных» журналистов. И даже по примеру России ввели контроль на время войны за телеграфными станциями, особенно внимательно отслеживая сообщения, уходящие с островов на континент. В таких условиях еще недавно полноводная река разведданных с той стороны последнее время изрядно обмелела.

— Добрый день господа, — я спокойно пожал обоим руки, — князь Горчаков, будущий министр иностранных дед.

Такое представление явно удивило не только англичан, но и самого князя, впрочем, надо отдать ему должное, на лице его не дрогнул ни один мускул.

— Мы прибыли в Россию по воле премьер-министра Роберта Пиля и с позволения ее величества королевы Виктории, — следуя протоколу объявил посланник после чего предъявил верительные грамоты подтверждающие его полномочия — для обсуждения условий заключения мира между нашими государствами.

— Готов выслушать ваши предложения, — с искренней улыбкой откликнулся я, откинувшись на спинку стула. Преимущество позиции России в данном случае заключалось в том, что все цели войны уже были фактически достигнуты нами. Проливы взяты, Австрийская и Османская империи уничтожены, русские войска стоят в Баварии и Ганновере. Фарш в любом случае уже не получится провернуть назад.