Николай I Освободитель // Книга 9

С этим агрессивным и живущим в основном с набегов народом у наших переселенцев так же быстро начали происходить регулярные стычки, однако преимущество белого человека в оружии мгновенно показало вооруженным в основном холодным оружием дикарям, кто в доме хозяин. В будущем я планировал формировать из зулусов туземные полки и вывозить их для службы метрополию или просто в другие точки Земного шара. Так и дешевые войска всегда под рукой будут и самых агрессивных аборигенов мы уберем из их общества.

Повторять ошибки европейцев из моей истории я не собирался. Там сначала из местных формировали армии для защиты колоний и поддержания порядка, а потом очень сильно удивлялись, когда эти самые наученные колонизаторами вояки их из Африки и выбросили. При помощи внешних сил, конечно, но кто сказал, что тут этого не будет происходить.

Такое разделение целого Континента в стиле Тордесильясского договора, по которому весь мир был поделен между Испанией и Португалией в пятнадцатом веке, очевидным образом понравилось далеко не всем в мире. Не в восторге было правительство Испании от того, что огромную некогда империю, согласно этому договору, свели до уровня второстепенного европейского государства. Протест заявил госдепартамент США, где традиционно выступали за свободу мореплавания и открытые рынки, не забывая при этом у себя дома повышать ввозные пошлины для защиты собственных производителей.

Удивление подобным решением высказал и Берлин. Наш младший партнер уже успел забыть ситуацию десятилетней давности, когда само существование королевства зависело от того, придет Россия на помощь или нет, а с королем Фридрихом Вильгельмом IV отношения у меня в итоге сложились совсем не такие теплые как сего отцом. Фридрих Вильгельм не скрывал своего мнения о том, что Пруссия достойна большего нежели быть вторым номером у Российской империи и с интересом поглядывал на германские земли Дании, Ганновера и даже Австрии. Только понимание того, что Берлин не потянет пока полноценную войну против той же Франции, сдерживало Прусских милитаристов от необдуманных шагов.

В общем, пруссаки выкатили нам претензию по поводу того, что Парижский договор фактически закрывает им возможность участия в колонизации Африки. Мол Россия ведет себя не «по-союзнически».

— Видите ли, дорогой Отто, — передо мной стоял еще один встреченный в этом времени исторический персонаж. Молодой Бисмарк, ему еще тридцати пяти не было, мало напоминал себя старого, портреты которого помнились мне из учебников истории. Во всяком случае примечательными «моржовыми» усами дипломат пока не обзавелся. Бисмарк пока числился заместителем посла Пруссии в Николаеве, однако его шеф барон фон Вертер как раз приболел и отправился на родину для лечения, поэтому обязанности посла временно упали на плечи самого будущего «железного канцлера». — во-первых, никто не запрещает прусским компаниям учувствовать в освоении Африки и извлекать из ее недр прибыль. На наши заморские территории будут также распространяться положения Таможенного союза о свободе движения товаров и капиталов. Я, кстати, хочу вам напомнить, что эти положения также распространяются на наш Дальний Восток, Аляску и другие многочисленные территории империи, где почему-то прусских негоциантов до этого видно не было. Ну кроме того, что-то я не слышал об остром желании вашей страны завладеть колониями на африканском континенте до подписания Парижской конвенции. Где прусские фактории в Африке? Где говорящие на языке Канта конкистадоры? Сколько у вас сейчас представительств на побережье Гвинейского залива? Два? Это не серьезно. Вот возмущение португальцев я понять могу, но с ними Лондон, уверен, договорится полюбовно. А ваши возмущения звучат несколько надуманно, не находите?

В конечном итоге конфликт замяли, не доводя его до кипения. Пруссаки сейчас были действительно больше сосредоточены на подготовке к новой войне с Данией, Берлин не скрывал, что желает все-таки забрать себе Шлезвиг-Гольштейн, и на собственные колонии просто не имел средств. Ну и разрывать с Россией сложившиеся между нами достаточно тесные отношения пруссаки тоже был очевидно не готовы. Около 70% внешнеторгового оборота королевства приходилось на страны Таможенного Союза, и было понятно, что в случае выхода из него, экономика королевства такого потрясения может и не выдержать. Ну а собственных 15 миллионов населения даже с учетом 2 миллионов саксонцев Берлину явно не хватало чтобы поглотить все производимые на территории Пруссии товары. Да и с едой у восточных немцев без русского и балканского зерна вполне могли возникнуть проблемы, не критичные, конечно, но по карману бы они точно ударили.

В сущности, Пруссия, так и не получив богатые западногерманские земли в этом варианте истории, осталась достаточно небольшим королевством без серьезных перспектив к дальнейшему расширению и превращению в империю. Даже теоретически возможное присоединение к королевству того же Шлезвиг-Гольштейна и даже Ганновера серьёзно исправить ситуацию не могло.