Николай I Освободитель // Книга 9

Не дай боже вылез бы где-то в другом месте — в Лондоне например или в Париже скорее, я бы совсем не удивился — новый «Константинопольский патриарх в изгнании». Начал бы призывать «верную заветам предков» паству бороться с новыми порядками, бороться с «засильем московитов» убивать священников и так далее. Ну тут как бы ничего нового, был бы повод.

Короче говоря, возникла насущная необходимость «порешать за сферы влияния» между двумя патриархами и то, что оба они были русскими, тут лишь немного облегчало задачу. Ну, потому что в Константинопольском патриархате даже после десанта из Москвы все равно абсолютно большинство составляли греки, на низовом уровне их было около 100%, и с этим фактором так или иначе нужно было считаться.

Поскольку вопрос был деликатный, полноценный церковный собор устраивать не стали, порешали все разногласия кулуарно. Московский патриарх забирал себе всю территорию Российской империи кроме Царьградской губернии, а также все страны со славянским населением, Среднюю Азию, Дальний Восток с Китаем и другими странами той части планеты.

Константинопольскому Патриархату отходила Эриванское княжество — там хоть масть держала армянская церковь, но православные тоже имелись — и Греция — это из союзных России стран — Западная Европа, Малая Азия, Ближний Восток, Африка и Америка. Было решено, что поскольку Констанинопольский патриархат не так плотно ассоциируется с Россией, то этой части православной церкви будет проще вести миссионерскую деятельность в «недружественных» нам странах.

Забегая немного наперед — ну как немного считай на двадцать лет — это парадоксальным образом привело уже к тому, что греческие епископы стали добиваться автономии от все более русифицирующейся Константинопольской патриархии. Грекам сильно не нравилось то, что их в церковных делах задвигают на второй план, а все действительно серьезные должности понемногу занимаются русскоязычными иерархами, ну а когда на место Сефирского епископа уже в самом Греческом королевстве был назначен из Царьграда выпускник Московской духовной академии, там просто взвыли. Получилось настолько громко, что пришлось даже напрямую разговаривать с братом, которому такое вмешательство тоже совсем не понравилось. Не с точки зрения передела власти — все же Михаил был во многом русским человеком, и даже его собственный духовник относился к Московскому патриархату — а с точки зрения распространения нестабильности внутри его государства.

Так или иначе пришлось — как бы странно это не звучало — давать грекам автокефалию внутри Константинопольского патриархата, что с другой раз еще сильнее подчеркнуло отказ эллинов от прав на Византийское наследство. Тоже какой-никакой, а плюсик.

Ну и отдельно стоит упомянуть произошедшую примерно в это же время отмену Ужгородской церковной унии. О ней я, если совсем честно говорить, в отличии от Брестской до попадания сюда ничего и не слышал. На практике оказалось же, что среди Русинов — как мы с Кошутом и договаривались, Закарпатская область осталась в составе Венгрии, а местное славянское население было, переселено на территорию империи, ну те кто пожелал, конечно — не мало униатов, подчиняющихся Римскому папе.

Естественно Московский патриарх тут же сделал стойку и начал давить на меня с целью решения этой проблемы, само существование подобного рода унии виделось сидящим в Москве иерархам фактически плевком себе в лицо, так что нет ничего удивительно в том, что уже в 1847 году был собран поместный собор, на котором местные церковные иерархи — они традиционно относились к сербской митрополии — провозгласили отмену положений Ужгородской и Мармарошской уний. Да, оказалось, что была еще какая-то Мармарошская уния, впрочем, это уже не важно.

Ради справедливости нужно отметить, что особого принуждения не было. На низовом уровне русины достаточно охотно переходили обратно из унии в православие, особенно то, что переселялись на территорию Российской империи. Все же авторитет Московского патриархата после недавней войны и той роли, которую в ней сыграл религиозный мотив, был на высочайшем уровне. Ну а те, кто с этим был не согласен просто уезжали в массе своей на запад, в Америку, поскольку в Пеште совершенно серьезно вознамерились решить вопрос с русинами раз и на всегда и полностью мадяризировать этот регион. Их мотив был понятен, ну как я передумаю и решу еще и закарпатских славян освободить от власти католиков-иноверцев, нет уж лучше всех выселить и завезти своих венгров, надежнее будет. Учитывая, что все население этого региона составляло порядка двухсот тысяч человек, из которых славян было примерно сто-сто пятьдесят, сделать это было не так уж сложно.