Николай I Освободитель // Книга 9

— Ох, насмешили, право слово, — утирая выступившую слезу наконец ответил император, — Земля Санникова, ну да, как же! Вы же образованный человек, должны иметь представление о зависимости температуры от широты. Байка это, нет так никакой теплой земли и вообще полярные льды на севере не имеют под собой твердого основания, под ними вполне можно проплыть от России до Канады. Так что никаких чудес, сплошная правда жизни. Империю интересуют те места исключительно в разрезе возможного использования в далеком будущем, сейчас они практически бесполезны.

— И тем не менее, вы ваше императорское величество готовы поспособствовать организации экспедиции? — Переспросил Макаров, не совсем понимая подоплеку вопроса.

— Конечно. Империи должны постоянно прирастать новыми землями. Без этого они болеют и загибаются. Выведенное эмпирически правило к сожалению, работает безотказно, так что именно вам выпала возможность еще чуть-чуть расширить границы России.

От воспоминаний старшего офицера оторвал трехкратный удар рынды, сообщающий команде о том, что наступил полдень. Капитан-лейтенант непроизвольно бросил взгляд на свой наручный хронометр и сам себе кивнул, подтверждая точность течения корабельного времени.

Спустя несколько часов стало понятно, что матрос на верхотуре не ошибся, и перед исследователями действительно появились оконечности неизвестного ранее острова. Заинтересованные матросы, свободные от вахты и других срочных дел, то и дело выскакивали на палубу, чтобы покурить и посмотреть на приближающуюся сушу. Тем более, что погода стояла отличная как для этих мест, термометр показывал небольшой плюс, практически не было ветра, а сверху — или вернее сбоку, поскольку даже в полдень небесное светило не поднималось на этих широтах в зенит — светило яркое, дополнительно отражающееся в многочисленных плавучих льдинах солнце.

Макаров поправил очки с затемненными стеклами и отправился выполнять свои прямые обязанности. Он хоть и был главным идеологом экспедиции от обязанностей старшего офицера его при этом никто не освобождал.

Вообще данное плавание было на редкость хорошо подготовлено. «Ломоносов» представлял собой переоборудованный под исследовательские нужды корвет типа «Г», то есть имел достаточно значительное водоизмещение и мощную паровую машину. Излишек освободившегося места — плюс «под нож» пошла часть команды, отвечающая за военные функции корабля — пустили на укрепление конструкции, дополнительный запас провизии и топлива из расчета на два года полноценного автономного плавания.

Тысяча тонн водоизмещения при сокращенном до восьмидесяти человек экипаже позволяла взять на борт огромное количество всяких полезных вещей в том числе и свору ездовых собак, о которых упоминал император Николай. Сначала Макаров был скептически настроен по поводу такого приобретения, но потом признал, что поскольку все остальные советы оказались дельными, есть резон в этом вопросе так же довериться монаршему чутью. Пока было непонятно, имеет ли все это смысл, однако даже в качестве развлечения для команды суетные лайки отрабатывали свой корм на все сто.

Ближе к вечеру «Ломоносов» бросил якорь, не рискуя в условиях ухудшенного освещения — темнотой ночные часы во время полярного дня назвать можно было с очень большой натяжкой — и уставшей за день команды приближаться к неизвестному берегу.

Утром с корабля спустили шлюпки и «десантная партия», не торопясь и промеряя глубины через каждый десяток-другой метров, двинула в сторону покрытого снегом и льдом острова. Если бы не торчащие над белым покрывалом черные скальные выступы, издалека можно было бы и вовсе не догадаться, что под нагромождением замерзшей воды имеется суша.

И вот спустя полтора месяца плавания моряки наконец вышли — с определенным трудом выбрались, правильнее будет сказать, учитывая торосы из ледовых плит обрамляющие береговую линию — на самый западный остров свеженайденного архипелага. Впрочем, о том, что это архипелаг, состоящий из множества мелких островов пока знал — или вернее имел об этом информацию — только Осип Федорович Макаров, для остальных все это продолжало оставаться такой же «Терра инкогнита».

— Ну что, братцы, — капитан-лейтенант, испытывая нешуточное внутреннее волнение развернул приготовленный заранее российский флаг и с многозначительным видом воткнул заостренную пятку его древка в рыхловатый от солнечных лучей лед. — Отныне сия земля является частью русского государства!

— Как назовете ее, ваше высокоблагородие? — Подал голос один из матросов завороженно смотрящий, как ветер подхватывает ткань флага и наполняет имперский триколор жизнью. Не смотря на флотскую подчинённость экспедиции, экипаж набирали сугубо из добровольцев-старослужащих, которым для дополнительной мотивации пообещали утроенное жалование и щедрые премиальные. Так что хоть дело и считалось достаточно опасным, от желающих в нем поучаствовать приходилось натурально отбиваться.