Николай I - попаданец. Книга 1 (СИ)

Группа капитана Соколова увеличилась до сорока человек. Особенно был расширен Петербургский отдел. Борьба за власть обычно происходит в столицах. Взять ту же Французскую или Русскую революции. Главные события происходили именно там. В столицах обычно скапливаешься достаточно денег и люмпенов, которые за эти деньги пойдут за пламенными вождями. Именно для этого и требовались дополнительные люди, чтобы отслеживать потенциальных претендентов на власть и подстрекал. Я надеялся, что в случае возникновения проблем, я буду заранее о них оповещен.

С генералом Паскевичем у меня установились очень теплые отношения и в случае чего, я мог рассчитывать на его корпус, находящийся в неподалеку, в Прибалтике. С графом Милорадовичем я тоже довольно часто общался. С того памятного пожара его отношение ко мне изменилось. Он видел во мне молодого поборника реформ. Поскольку я был официальным наследником престола, эти реформы могли осуществиться. А так как генерал командовал Петербургским гарнизоном, его поддержка оказалась очень кстати. Именно он в итоге и поддержал настоящего Николая, сам погибнув во время восстания. Но именно в итоге, а не сначала. Но я надеялся, что в моем случае ситуация будет иная.

Кроме перечисленного, я лично командовал Измайловским и Егерскими полками. За время моего командования я сменил часть офицеров, предпочитая порой менее знатных, но более толковых, что сказалось на их боеспособности. В преданности солдат я не сомневался, ибо заботился о нормальном снабжении и питании. Простые солдаты остро чувствуют эту разницу. Благо у меня имелись средства их таким образом мотивировать.

Я не развил лихорадочную деятельность, что бы не вызывать подозрений, но потому как к моменту смены власти я начал готовиться заранее, к началу 1825 года мои усилия начали приносить свои плоды.

Глава 33.

Второго сентября Александр отбыл в Таганрог, где провести всю зиму. Императрица Елизавета Алексеевна часто болела, но на этот раз отказывалась ехать на воды за границу. Поэтому императорская чета решила провести зиму в Таганроге, где климат мягче, а Петербург так далеко. Брат с супругой тяготились светской жизнью и были рады пожить подальше от двора и его интриг. Лишь только я знал, что в Петербург они больше не вернуться.

С Елизаветой у меня сложились хорошие отношения. Она оказалась очень теплым и отзывчивым человеком. Ей не повезло в браке и она всю жизнь провела с нелюбимым человеком, третировавшим ее. Это я о моем брате. Несмотря на это, Елизавета осталась отзывчивой и простой в общении. Почти все свои деньги она жертвовала на благотворительность. Хотя официально она была императрицей, главной женщиной империи оказалась моя мать, Мария Федоровна. Что неудивительно, учитывая ее властность и желание все контролировать. Отношения между двумя императрицами не сложились. От сложностей в личной и придворной жизни Елизавета нашла пристанище в религии. В эти времена религиозность считалась нормой, но Елизавета стала набожной с явными признаками мистицизма. Благо православие к этому располагало. Мне же она нравилась именно своими человеческими качествами, а еще мне было ее немого жалко. Ведь ее жизнь пошла наперекосяк из-за династического брака. Ей же более подходило быть женой немецкого дворянина средней руки. В тихой, бюргерской атмосфере она была бы более счастлива. Елизавета чувствовала мою симпатию, и отвечала мне тем же.

Что интересно, императрица сошлась обратно с моим братом именно на почве религии. После войны, как я уже упоминал, Александр ударился в религию и мистицизм. Даже запретил масонские ложи, хотя до этого слыл заядлым масоном. Впрочем, о непоследовательности моего брата я тоже упоминал.

Александр уехал в Таганрог раньше Елизаветы, чтобы подготовить ее прием. Вдобавок, императрица была больна и не могла переносить длительные поездки, а посему она планировала частые остановки.

С братом я прощался с двойственным чувством. С одной стороны мы не были близки, ибо он, прежде всего, был мой император. Да и братом, мне настоящему, он не являлся. Но за те тринадцать лет, что я провел в этом мире, это время стало мне родным, а Александр стал частью той жизни, к которой я привык. Если история в последний момент не поменяет свое русло, то скоро изменится моя жизнь, а то, к чему я успел привыкнуть, опять станет прошлым. Поэтому после его отъезда, мне стало грустно и немного одиноко. Благо у меня была семья, которая совсем недавно пополнилась малышкой Александрой. В прошлой жизни я и предположить не мог что стану многодетным отцом. Но вот стал, и это оказалось самое лучшее, что произошло со мной в этом мире.

Вечером 25 ноября ко мне в Аничков дворец буквально вбежал граф Милорадович. По тому, что на нем не было лица, я понял, что то, чего я ожидал, случилось. Михаил Андреевич шагал по приемной взволнованный и со слезами на глазах.

- Что случилось, Михаил Андреевич? - спросил я.

- Ужасное известие, - ответил он. Я провел его в кабинет, где он, рыдая, отдал мне письма от князя Волконского и генерала Дибича, говоря: