Николай I - попаданец. Книга 1 (СИ)

- Император умирает, остаётся лишь слабая надежда.

Оказалось, что история с моим появлением в этом мире ничуть не изменилась.

Те два дня до того, как пришло окончательное известие, что Александр скончался, я провел довольно лихорадочно. Для соблюдения приличий я несколько раз навещал свою мать, но остальное время я провел встречаясь с нужными людьми и в написании нескольких десятков писем и приказов. Первым я вызвал капитана Соколова, дабы обсудить с ним списки членов тайных обществ, подлежащих аресту. Я также два раза встречался с генералом Милорадовичем, а письмом попросил генерала Паскевича, быть наготове и ежели понадобиться, двинуть одну из дивизий его корпуса форсированным маршем к Петербургу. Декабрь не самый подходящий месяц для маршей. Обычно войска сидят на зимних квартирах, но тут ситуация могла стать чрезвычайной. Да и дивизию все же легче перебросить и обеспечить, чем целый корпус.

Хорошие отношения с генералом Милорадовичем внушали мне уверенность в его поддержке в случае восстания. Но я не хотел допускать восстания в принципе, а это требовало нейтрализации потенциальных бунтарей из различных тайных обществ. Все же многие из лиц, подлежащих аресту являлись приятелями Петербургского градоначальника и без нужды я не хотел прибегать к его помощи. Благо солдат Измайловского полка для ареста особенно решительных революционеров хватало.

Из агентурных донесений я знал, что Южное общество готовит заговор, с целью свержения императора. Это стало известно и Александру, который инициировал расследование. Но оно велось медленно и не эффективно. Северное общество не было так однородно по отношению к монархии. Но из истории я знал, что в итоге многие примкнули к экстремистски настроенным Рылееву и Трубецкому. Поэтому мы планировали арест сотни самых известных и решительных, чтобы пресечь восстание на корню.

Я также послал письма генералу Дибичу и уже генерал-адъютанту Киселеву о планах восстания среди членов Южного общества с просьбой арестовать зачинщиков. На всякий случай в Тульчине, где находился Пестель, находилась группа из пяти человек с задачей нейтрализовать главных зачинщиков. Хотя многие заговорщики являлись подчиненными генерала Киселева, я был уверен, что генерал выполнит мой приказ. Павел Дмитриевич, хотя и слыл либералом, был монархистом по убеждениям. А существование тайного общества под его носом могло плохо сказаться на его карьере. Посланные доказательства не оставляли место сомнениям.

Кроме Петербурга и Тульчина, по нескольку человек находились в Москве, Одессе, Нижнем Новгороде, Риге, Киеве и Варшаве. Соответственно, как только стало известно о смерти Александра, я отослал письма генерал-губернаторам этих городов с просьбой всячески содействовать людям капитана Соколова.

В результате было арестовано порядка пятисот человек и таким образом десятку различных тайных обществ был нанесен смертельный удар. Даже тем, которые не участвовали в заговоре. Уж очень подходящим оказался момент.

Утром, 28 ноября мне принесли присягу гвардейские полки, а дне - гарнизон Петербурга. Смена власти прошла на удивление буднично. Люди еще не отошли от шока по причине скоропостижной кончины Александра, а потенциальные мятежники уже заполнили камеры Петропавловской крепости. Учитывая, что я являлся официальным наследником - цесаревичем и имел полную поддержку со стороны графа Милорадовича, присяга прошла без каких либо инцидентов.

Глава 34.

 В зале было жарко. Еще бы, ведь тут собрались все высшие сановники Империи, бывшие в столице. Когда я вошел, гул голосов смолк и все встали. Я занял место председателя государственного совета и с биением сердца зачел манифест, составленный давеча Михаилом Михайловичем Сперанским. 'Объявляем всем верным Нашим подданным... Наконец Мы призываем всех Наших верных подданных соединить с Нами теплые мольбы их ко Всевышнему, да ниспошлет Нам силы к понесению бремени, Святым Промыслом Его на Нас возложенного; да укрепит благие намерения Наши, жить единственно для любезного Отечества, следовать примеру оплакиваемого Нами Государя; да будет Царствование Наше токмо продолжением Царствования Его, и да исполнится все, чего для блага России желал Тот, Коего священная память будет питать в Нас и ревность, и надежду стяжать благословение Божие и любовь народов Наших.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано:

Николай

Дан в царствующем граде Санкт-Петербурге, в двадцать восьмой месяца Ноября в тысяча восемьсот двадесять пятое лето от Рождества Христова, Царствования же Нашего в первое'.

Я стал императором.

Часть 2 - Начало пути.

Глава 1.