Николай II

Тем временем заканчивается торжественный визит французских лидеров. Прошли учения в различных мундирах, гордо продефилировали на параде русские полки на статных конях под звуки французского и русского гимнов, под придирчивым взглядом галопирующего рядом царя. Все это красочное зрелище давало понять, что Россия непобедима; отшумели торжественные банкеты в Петергофе и ужины на роскошной яхте царя и на борту французского линкора «Франс», где Николай в адмиральской форме 23 июля поднял прощальный тост за гостей.

Не успел мощный корабль исчезнуть в звездной ночи под гром салюта, как поступило сообщение об австро-венгерском ультиматуме Сербии. Политики, министры, дипломаты в Петербурге, Берлине, Париже и Лондоне переполошились. Летняя безмятежность нарушена, всюду кипит бурная деятельность. Однако сербское руководство, похоже, мало обеспокоено, и вскоре становится ясным, почему. Русский посланник в Белграде Штрандтман телеграфирует 10 (23) июля министру иностранных дел Сазонову в Петербург:

«Австрийский посланник в 6 часов вечера вручил министру финансов Пачу, заместителю Пашича, ноту с ультиматумом своего правительства, причем на принятие содержащихся в нем требований установлен срок в 48 часов. (Австрийский посланник) барон Гизль добавил, что в случае непринятия всех требований в установленный срок, он покидает Белград со всем персоналом миссии. После того как Пачу ознакомился с содержанием ультиматума, он попросил меня передать, что рассчитывает на помощь России, поскольку не только сербское правительство считает притязания Австрии неприемлемыми».

Текст ноты русский министр иностранных дел на следующий день получает также от австрийского посла в Петербурге. По мнению Сазонова, ультиматум направлен не только против Сербии, но и против России и знаменует собой начало европейской войны.

Созывается Совет министров под председательством царя. Решено оказать поддержку Сербии — вплоть до вступления в войну. Царь вынужден согласиться помогать Сербии и осуществлять подготовительные мероприятия перед мобилизацией. Министры предлагают изъять русские вклады из зарубежных банков.

Одновременно Николай пытается выиграть время. Он знает, насколько не подготовлена Россия к вступлению в войну. Сразу после заседания царь предлагает Сазонову добиться через посла в Вене продления срока ультиматума. В телеграмме в Вену от 11 (24) июля 1914 года говорится:

«Прошу передать австро-венгерскому министру иностранных дел следующее:

Вступление Австро-Венгрии в контакт с державами на следующий день после вручения ультиматума Белграду лишает их возможности за оставшийся краткий срок предпринять что-либо, что могло бы оказаться полезным для разрешения возникшего кризиса. Поэтому мы считаем целесообразным для предотвращения непредвиденных и ни для одной из сторон не желательных последствий, которые могут иметь место при нынешнем образе действий Австрии, чтобы последняя продлила установленный для Сербии срок (…), с тем чтобы державы могли принять свое решение. Австрия обещала сообщить державам основные пункты своих претензий Сербии; признав их обоснованными, державы смогли бы дать Сербии соответствующие рекомендации. Отклонение Австрией предлагаемого нами образа действий будет прямым нарушением международной этики и сделает представленные нам сегодня разъяснения бесполезными.

Копии направлены в Лондон, Берлин, Рим, Париж, Белград.

Сазонов».