Николай II. Отречение которого не было

«В январе 1917 года, — писал генерал Глобачёв, —

Керенский уже твёрдо верил в успешность переворота и проповедовал настоятельную его необходимость. Он говорил: «Революция нам нужна, даже если б это стоило поражения на фронте». Для него весна 1917 г. представлялась единственным возможным моментом, чтобы сбросить ненавистный ему государственный строй, даже в том случае, если бы это грозило величайшими потрясениями страны и целости государства»[392]

.

Нет сомнения, что к февралю 1917 года Керенский был одним из руководителей готовящегося государственного переворота в России. Так же определённо можно говорить, что существовал заговор Керенского.

В чём же была суть этого заговора? Об этом ясно указывалось в донесениях Охранного отделения: «Керенский внушает, что преступное бездарное правительство не в силах бороться с внешним врагом и победить его может лишь народное полноправное правительство, то есть Учредительное Собрание. Вопрос о созыве Учредительного Собрания Керенский постепенно, настойчиво и систематически проводит всё время, объезжая всю Россию, устраивая легальные и полулегальные собрания и совещания и информируя революционные силы, а также объединения и подготавливая их к выработке общих лозунгов, которыми должны руководствоваться при революционном выступлении все революционные элементы России»[393]

.

Генерал Глобачёв писал о планах Керенского: «Военные и придворные круги представляли себе простой дворцовой переворот в пользу великого князя Михаила Александровича с объявлением конституционной монархии. В этом были убеждены даже такие люди, как Милюков, лидер партии конституционных демократов. В этой иллюзии пребывала даже большая часть членов прогрессивного блока. Но совсем другое думали крайние элементы с Керенским во главе. После монархии Россию они представляли себе только демократической республикой»[394].

Из вышеприведённых сведений можно сделать два несомненных вывода: 1) заговор Керенского изначально был антимонархическим и предусматривал полное уничтожение монархии, а не замену самодержавного императора Николая II другим конституционным государем. В этом этот сценарий Керенского отличался от «монархического» заговора Гучкова; 2) события Февральской революции, включая Учредительное собрание, развивались также по сценарию Керенского, а не Гучкова.