Николай Коняев. Два лица Власова.

кажется, ты очень много рассылаешь денег родным, в частности и дедушке. Ну, посуди сама — куда

ему деньги? 6 марта 1942 года»…

«Милый Алик! Ты очень скромна, а я недогадлив. Вот сегодня я получил жалованье. Прошу тебя,

напиши, сколько тебе нужно денег — вышлю немедленно. А если я тебе их не высылал до сего

времени, то считал, что и у вас там купить особенно нечего. У меня ведь все же на них можно купить

хорошие вещи. Апрель 1942 года»…

«Дорогой Аник! Все, что тебе нужно будет из одежды и вообще, скажи Кузину, и, когда он

возвратится, я снова его пришлю уже тогда прямо в Ломакино во второй раз. А сейчас он проводит

тебя до самого Ломакина. Поедете через Москву — будете у Тани. Там есть часть моих вещей. Кое- что найдешь из них нужным, возьми с собой в Ломакино. Вещи тебе нужны для того, чтобы ты их

меняла на продукты. Ничего не жалей, все у нас будет, когда кончится война. 17 мая 1942 года»…

И не только деньги и продукты делил между своими женами Андрей Андреевич, но и все свои

успехи и радости.

«Дорогая и милая Аличка! Я на днях был у Маруси Чижма {14} . Меня вызывал к себе самый большой

и главный хозяин. Представь себе, он беседовал со мной целых полтора часа. Сама представляешь,

какое мне выпало счастье.

Ты не поверишь, такой большой человек и интересуется нашими маленькими семейными делами.

Спросил меня: где моя жена и вообще о здоровье. Это только может сделать ОН, который ведет нас

всех от победы к победе. С ним мы разобьем фашистскую гадину». [37]

«Я на днях был у Тани {15} проездом. Меня вызывали туда по делу. Ты не поверишь, дорогая Аня!

Какая радость у меня в жизни. Я беседовал там с самым большим нашим Хозяином. Такая честь

выпала мне еще первый раз в моей жизни.

Ты представить себе не можешь, как я волновался и как я вышел от него воодушевленным. Ты,

видимо, даже не поверишь, что у такого великого человека хватает времени даже для наших личных

дел. Так верь, он меня спросил, где у меня жена и как живет. Он думал, что ты в Москве. Я сказал, что

далеко, поэтому в Москве и часу останавливаться не буду, а поеду обратно на фронт. Дело не ждет».

«Алик! Ты все же не поверишь, какое большое у меня счастье. Меня еще раз принимал самый

большой человек в мире. Беседа велась в присутствии его ближайших учеников {16} . Поверь, что

большой человек хвалил меня при всех…»

«Дорогой и милый Аник! Ты не поверишь, как я счастлив. Самый большой человек в мире еще раз

говорил со мной в присутствии его ближайших учеников. Какая радость. И представь, из его уст

услышал похвалу о самом себе»…

И разве его вина, что там, где обласканный И.В. Сталиным устроил Андрей Андреевич Власов своих

законных и незаконных жен, и арестовали их?..

Оттуда и началось странствие по лагерям Анны Михайловны Власовой…

Агнесса Павловна Подмазенко хотя и попыталась затаиться, когда дошли до нее слухи об измене

Андрюши {17} , но взяли и ее.

А вот Мария Игнатьевна Воронова к мужу в Горький не поехала, но ее тоже арестовали в

белорусском городе Барановичи.

Но это тоже еще далеко впереди…

Удивительно, но столь напряженная борьба за любовь и верность своей законной супруги нисколько

не отвлекала Андрея Андреевича от [38] заботы об Агнессе Павловне, готовившейся в Саратове стать

матерью его первенца.

«Дорогой Алик! — исповедовался генерал возлюбленной 21 февраля 1942 года, сразу после ее

демобилизации из армии. — Многое бы я тебе написал, но помнишь, я тебе однажды говорил, что

вот ты сейчас со мной и мы говорим так обыденно, а настанет время, и поговорил бы с тобой, а тебя

и не будет. И вот сейчас это время у меня настало.

Многое хочется сказать, а вернее, почувствовать тебя вблизи себя, а тебя нет. Но я прошу тебя — не

скучай, не волнуйся и, главное, береги свое здоровье. Ведь ты сама знаешь, что за последнее время ты

стала немного нервная…

А мы здесь будем бить фашистскую сволочь и мечтать о нашем хорошем будущем. Мне кажется, оно

уже и не так далеко.

Разобьем фашистов — заживем еще лучше, чем в деревушке».

«Я тебя жду всегда и, если я для тебя воздух, то ты для меня кислород», — уверяет он возлюбленную

3 марта.

И все бы хорошо, но надо же было проговориться, что «Маруся–повар оказалась на высоте своего

дела». И все. И кончилась спокойная жизнь генерала Власова.

Агнесса Подмазенко, разумеется, не могла постигнуть своим женским умом всю глубину

матримониального маневра генерала Власова {18} , но тактический промах генерала она уловила

мгновенно и сразу различила опасность…

И напрасно теперь Власов пытался усыпить ее бдительность сообщениями о наградах, которые он

выхлопотал: «Дорогая Аля! Теперь разреши поздравить тебя с высокой правительственной

наградой — медалью за отвагу. Ты теперь обогнала тов. Кузина: он имеет медаль за боевые заслуги, а

ты уже сразу получила вторую: «за отвагу»… Кроме того, скоро ожидает тебе и очередное звание…

Еще раз поздравляю — ты ее заслужила…»

Напрасно выставлял генерал дымовые завесы вокруг своей новой военно–полевой жены: «Мы живем

в маленькой деревушке старым колхозом: я, Маруся, Кузин, Хохлов, Воробьев. Маруся нас не обижает