Николай Коняев. Два лица Власова.

адрес супруги. С завидной настойчивостью, из письма в письмо, допытывается он, почему жена не

дает ему адреса, по которому проживает на станции Соро–чинская, а принуждает писать «До

востребования»…

«Почему ты не хочешь, чтобы я писал к тебе на квартиру? А? Пиши скорее ответ». 14.2.42.

«Дорогой и милый Аник! Ты очень мало пишешь о себе. Как ты живешь? В твоих письмах все время я

читаю о других, а о тебе очень мало. Мне разве не интересно знать, как ты живешь. В одном письме я

уже тебя спрашивал, почему ты мне не разрешаешь писать тебе письма прямо на квартиру, а до

востребования на почту Может быть, тебе так удобнее? Напиши мне подробно, как ты живешь и

проводишь время». 2.3.42.

«Я много пережил, и дороже тебя у меня и не было, а сейчас и нет на свете. Ты у меня одна. Я тебе

уже писал, почему ты мне не разрешаешь писать на твою квартиру — я не знаю, — ты до сих пор мне

не ответила. Пойми, что ты у меня осталась одна. Больше у меня нет никого». 6.3.42.

В конце концов Анну Михайловну возмутили подозрения мужа, и она, по–видимому, написала ему

об этом, поскольку Власов пишет в следующем письме:

«Милый Аник! Ты все же мне не ответила, почему лучше писать тебе до востребования, а не на

квартиру? Ну, ничего. Я это просто так. Еще раз крепко обнимаю и прижимаю к своей груди и крепко

и много раз целую свою дорогую и милую Аню. Смотри, не волнуйся и не забывай меня. Ладно».

18.3.42.

Впрочем, обманываться примирительным тоном Власова не следует. «Ладно» у Андрея Андреевича

Власова совсем даже и не ладно, «просто так» — очень даже не просто.

Власов не отказывается от своих подозрений, а только делает вид, что отказывается. И молчать он

готов, но только потому, что у него уже созрел другой план, он решил переместить супругу со

станции Сорочинской в родное село на Волге, где она будет находиться под надежным надзором

односельчан.

Последние письма Андрея Андреевича к жене почти целиком о переезде… [35]

Есть много косвенных свидетельств, что Власову, хотя это и происходило в трагические дни гибели

2–й Ударной армии, все–таки удалось осуществить свой план перевозки жены в село Ломакино на

Волгу. Он послал своего адъютанта Ивана Петровича Кузина на станцию Сорочинскую, и тот

перевез супругу генерала в родное село.

Во всяком случае, 18 июня 1943 года на допросе в НКВД майор Кузин уверенно назвал новый адрес

законной жены генерала Власова.

— Настоящая жена Власова, — сказал он, — Власова Анна Михайловна, проживает — Горьковская

область, Гагинский район, село Ломакино.

Очень любопытное совпадение…

Анну Михайловну Власову муж определил жить в селе Ломакино Горьковской области. А в самом

городе Горьком, как это показал на допросе тот же Кузин, жил в эвакуации последний муж последней

военно–полевой жены Власова — Марии Игнатьевны Вороновой.

Похоже, когда Кузин перевозил в Ломакино супругу генерала, он получил поручение и от Марии

Игнатьевны навестить ее гражданского мужа, Митрофана Логвинова. Во всяком случае, на допросе в

НКВД И.П. Кузин уверенно назвал его адрес — город Горький, автозавод, поселок Гнилица, ул. 1

Мая.

Если мы вспомним, что и Агнесса Павловна Подмазенко разместилась в Саратове, слова Власова

жене: «Главное — это то, что ты будешь жить недалеко все же от меня», — обретают особый смысл.

Ведь что значит — недалеко от меня?

От волховских болот, где погибала тогда 2–я Ударная армия, возглавляемая отважным и ревнивым

генералом Власовым?

Конечно же, нет. «От меня» тут — от меня будущего. Власов устраивал свою будущую, состоявшую из

многочисленных жен семью по–крестьянски расчетливо и удобно для проживания.

Заметим тут, что упрек майора И.П. Кузина, говорившего, дескать, Власов «был очень щедрый на

государственные средства для расходования на свои личные нужды и экономный на свои личные»,

кажется нам не вполне оправданным.

У Андрея Андреевича Власова было так много жен, что никаких личных средств на них не могло

хватить. Надобно было проявлять и экономность, и определенную изворотливость.

Власов никогда не уклонялся от хозяйственных забот своих супруг, независимо от того, законные это

или незаконные — и супруги и заботы! — были. [36]

«Дорогая и милая Аля, я видел у Чижма два твоих чемодана. Приму меры к отправке их тебе с первой

возможностью. 14 февраля 1942»…

«Дорогой и милый Аник! Я прошу тебя, напиши, что тебе нужно к весне, и я тебе все вышлю с

попутчиком. Я, наверное, на днях получу для тебя туфли, и еще кое–что я тебе заказал, что поближе от

меня. 2 марта 1942»…

«Дорогая и милая Аня! Ты пишешь, что в посылке не хватило 2 кг весу и что там не оказалось мыла…

Это мы виноваты, поэтому всю ругань твою мы принимаем на себя. Получилось так, что у нас весов

не было, и мы вес написали на глазок, вот и ошиблись на 2 кг, а мыло мы запаковали во вторую

посылку. Боялись, что мыло испортит то, что мы тебе запаковали… Теперь об аттестате… Я аттестат

скоро тебе вышлю новый, по которому ты будешь получать деньги начиная с мая месяца. Милый

Аник, ты у меня очень скромна. Я тебя серьезно прошу, напиши мне, хватает тебе денег или нет. Мне,