Николай Коняев. Два лица Власова.

и кормит хорошо. Вот и сейчас стоит тут рядом и просит, чтобы я тебе от нее написал привет, что я и

исполняю. Твои приказания все исполняются в точности. За этим следит Кузин. Но дорогой Алик!

все это не [39] то. Я уже неоднократно тебе писал, что ты увезла с собой от нас много веселья».

Ни награды Власова, ни преувеличенное дружелюбие Марии Вороновой не обманули Агнессу

Павловну. Она чувствовала опасность, исходящую от Маруси, и понимала, что Маруся пытается

занять или уже заняла место «походно–полевой жены» при ее генерале.

Боевая операция, которую Агнесса Павловна развернула против своей соперницы и изменщика

генерала, по изощренности достойна войти в анналы женской мести.

Агнесса Павловна, сообщив обожаемому генералу о рождении у него ребенка (она родила сына), так

и не сообщила ему о его поле.

Напрасно Власов штурмовал ее письмами, то грубовато, с наскока: «Привет маме, папе, Юрику и

маленькому Андрюше — так что ли?» (26.4.42), то умоляюще, почти капитулируя: «Я волнуюсь. Что у

тебя? Сын? Дочь! Не мучь, скорее пиши» (10.5.42), то уже безнадежно–отчаянно, прощаясь навсегда:

«Привет и поцелуй маме, папе и Юрику, а также маленькому, не знаю, как его зовут, но знаю, что он

очень хороший и любим мной и тобой». 17.5.42.

Напрасно…

Подмазенко была неумолима, и, похоже, генерал так и остался в неведении, отцом кого он является.

Но — увы! — и этот первоклассно задуманный и неумолимо осуществленный маневр не принес

Подмазенко столь чаемой победы. Власов не расставался со своими женщинами. Не расстался он и с

Марусей Вороновой.

Была новая спутница Власова на восемь лет старше Агнессы, специальность тоже имела другую —

повар. Но это не помешало Марии Вороновой, подобно Агнессе, в самом начале своей армейской

службы захватить постель генерала Власова и укрепиться в ней.

С Марией Игнатьевной Вороновой отбыл Власов на Волховский фронт. С Вороновой отправился в

уже окруженную немцами 2–ю Ударную армию. С Вороновой пытался Власов выйти из окружения,

как некогда выходил из окруженного Киева с Агнессой Подмазенко.

Впрочем, рассказ об этом впереди, а пока, завершая рассказ о женщинах советского генерала Власова,

скажем, что жизнь Андрея Андреевича на войне была по–мужски яркой и насыщенной. Хотя,

конечно, были в ней не только женщины. [40]

Глава шестая

«Начальнику Главного управления кадров Красной Армии.

Генерал–майор Власов сможет быть направлен не ранее 25–26 ноября связи продолжающимся

воспалительным процессом среднего уха. Начальник штаба ЮЗФ Бодин. Зам. нач. военсанупра ЮЗФ

Бялик — Васюкевич».

Эта телеграмма была отправлена, когда уже вовсю шло формирование 20–й армии, командующим

которой 20 ноября был назначен генерал–майор Власов.

Прогноз докторов оказался неверным.

Власов продолжал болеть и 4 декабря 1941 года, когда закончилось сосредоточение войск, и 6

декабря, когда армия получила приказ наступать на Солнечногорск.

Не было Власова в армии и 10 декабря, когда войска вышли на рубеж Векшигно — Никольское.

И хотя центральные газеты 13 декабря сообщили, что «войска генерала Власова, преследуя 2–ю

танковую и 106–ю пехотную дивизии противника, заняли город Солнечногорск», но Солнечногорск

12 декабря 1941 года 20–я армия тоже брала без Власова.

Через полтора года, составляя «Открытое письмо», Андрей Андреевич Власов позабудет о своей

болезни.

«После выхода на окружения, — напишет он, — я был назначен заместителем командующего Юго- Западным направлением, а затем командующим 20–й армией. Формировать 20–ю армию

приходилось в труднейших условиях, когда решалась судьба Москвы. Я делал все от меня

зависящее для обороны столицы страны. 20–я армия остановила наступление на Москву и

затем сама перешла в наступление (выделено нами. — Н.К.). Она прорвала фронт Германской

армии, взяла Солнечногорск, Волоколамск, Каховскую, Середу и др., обеспечила переход в

наступление по всему Московскому участку фронта, подошла к Гжатску».

По забывчивости Власов несколько преувеличил роль 20–й армии.

Кроме того, судя по воспоминаниям начальника штаба 20–й армии генерал–майора Л.М. Сандалова,

Андрей Андреевич вообще прибыл в армию, когда та уже вышла на подступы к Волоколамску.

«В полдень 19 декабря в г. Чисмены начал развертываться армейский командный пункт. Когда я и

член Военного совета Куликов уточняли на узле связи последнее положение войск, туда вошел

адъютант командующего и доложил нам о его приезде. В окно было видно, как из остановившейся у

дома машины вышел высокого роста генерал в темных очках. [41] На нем была меховая бекеша с

поднятым воротником, обут он был в бурки. Это был генерал Власов. Он зашел на узел связи, и здесь

состоялась наша первая с ним встреча.

Показывая положение войск на карте, я доложил, что командование фронта очень недовольно

медленным наступлением фронта и в помощь нам бросило на Волоколамск группу Катукова из 16–й

армии. Куликов дополнил мой доклад сообщением, что генерал армии Жуков указал на пассивную

роль в руководстве войсками командующего армией и требует его личной подписи на оперативных

документах.