Николай Коняев. Два лица Власова.

расположился в овраге, начала стрелять немецкая артиллерия. Когда я перебрался в овраг, то прямо

перед собой в километрах 1,5 наблюдал деревню, в которой имелось около 10 домов, по этой деревне

немецкая артиллерия и вела огонь.

Вначале стрельбы загорелся один дом, а к вечеру загорелась вся деревня.

Наблюдая обстрел деревни, я, таким образом, имел возможность ориентироваться, где располагаются

части Красной армии, и решил с наступлением темноты пробираться в сторону горящей деревни.

Когда я сидел в овраге, на опушке леса мимо меня пробежал немецкий солдат, который мое

присутствие не обнаружил.

С наступлением сумерек я стал ползти, дополз до проселочной дороги, вдоль которой шел ров

глубиной до пояса, я пошел по этому рву. Пройдя по рву около 500 метров, я услышал крик «Хальт»

справа от меня. После окрика, немец что–то еще крикнул мне по–немецки, чего я не понял, я вышел из

рва и пополз по траве вперед. Стрельбу по мне немец не открыл. Всю ночь 20 августа с.г. я полз и

делал перебежки в сторону горящей деревни. За это время я пересек два небольших рва, разбитое

проволочное заграждение и в конце — большой противотанковый ров.

Подойдя к деревне, которая горела, я зашел в два пустых блиндажа с целью найти что–либо из пищи.

Ползком и перебежками я пересек деревню и пошел дальше на выстрелы. В 3–4 часа утра 21 августа

1942 г. я, отойдя от деревни 300–400 метров, направился в один из блиндажей, и неожиданно передо

мной, неизвестно откуда, появился красноармеец связист, который шел и подвязывал провода. Когда

мы друг друга заметили, то оба остановились на расстоянии 10 метров друг от друга. Ничего не

сказав, постояв 1–2 минуты молча, мы разошлись. Он пошел дальше, а я зашел в блиндаж и сразу же

уснул. Проснулся я от сильной канонады, увидел, как мимо моего блиндажа пробежали

красноармейцы. После этого я вышел из блиндажа и направился в сторону, куда побежали

красноармейцы. Затем я зашел в траншею, где было около 10 красноармейцев, которые начали меня

ругать за то, что я шел в полный рост, а затем спросили, кто я такой. Я ответил, что бежал из

немецкого плена. Меня из траншеи один красноармеец повел в землянку, где помещался командир 1

батальона связи, какого полка, не знаю.

Командир батальона подробно меня допросил: кто я такой и откуда я пришел, после чего меня

направили к командиру полка, который меня также подробно допросил.

ВОПРОС. У вас имелся компас или карта?

ОТВЕТ. Нет, ни компаса, ни карты я не имел.

ВОПРОС. Каким образом вы ориентировались?

ОТВЕТ. Ориентировался я артиллерийской стрельбой и ракетами.

ВОПРОС. Мимо каких селений вы проходили от деревни Поповка к линии фронта?

ДОСЬЕ БЕЗ РЕТУШИ

ВЛАСОВ. ДВА ЛИЦА ГЕНЕРАЛА

ОТВЕТ. По пути никаких селений не встречал, так как я шел все время лесом.

ВОПРОС. Пересекали ли вы шоссейные дороги и реки?

ОТВЕТ. Шоссейных дорог и рек я не пересекал. Пересек я одну проселочную дорогу и небольшие

речки.

ВОПРОС. Чем вы питались в течение пяти суток?

ОТВЕТ. Питался я исключительно ягодами, сырыми грибами и колосьями.

ВОПРОС. Ваши показания неправдоподобны. Скажите правдиво, какое задание вам дали немцы,

перебрасывая вас в расположение частей Красной армии?

ОТВЕТ. Я рассказал все правдиво, немцы мне никакого задания не дали и не перебрасывали меня в

расположение частей Красной армии. Я пришел по собственному желанию.

ВОПРОС. Будучи в немецком лагере военнопленных, вы брились или стригли волосы?

ОТВЕТ. Будучи в немецком плену, я стригся только в пересыльном пункте в деревне Ольховка, после

этого я не стригся. В лагере в деревне Поповка я брился только в конце июля месяца 1942 г.

ВОПРОС. Какие документы у вас были в момент сдачи немцам в плен?

ОТВЕТ. В момент пленения при мне были только два документа: красноармейская книжка на мое имя

и шоферское удостоверение.

ВОПРОС. Немцы вас допрашивали о вашей службе в Красной армии?

ОТВЕТ. Нет, об этом меня не допрашивали.

ВОПРОС. А когда вы проходили регистрацию, в лагере вас спрашивали, на какой автомашине вы

работали и кого возили?

ОТВЕТ. При регистрации меня также не спрашивали об этом, на какой машине я работал и кого

возил. Удостоверение шофера я не предъявил.

ИЗ ПОКАЗАНИЙ АДЪЮТАНТА ВЛАСОВА МАЙОРА КУЗИНА

Власова А.А. я узнал в 1939 г., когда он с группой командиров вернулся из Китая, где они были в

командировке,

Представление о Власове было общее, как и о командирах, прибывших с ним вместе, так как

приходилось их обслуживать.

После окончания работы при разведуправлении вся эта группа командиров, в том числе и Власов,

разъехалась на работу в войска, и я о нем не имел представления, где он находился.

В декабре месяце 1941 года я был направлен в распоряжение отдела кадров 20–й армии. По

прибытии в армию я был назначен адъютантом к командующему.

Когда я прибыл в распоряжение командующего, то я узнал, что армией командует Власов. С первых

дней моей работы я заметил, что Власов очень вспыльчив и груб со своими подчиненными. Бывали

случаи, когда он не только ругал начальника отдела, а форменным образом выгонял из кабинета.

Власов очень самолюбив, считал, что только он способный и может работать, а остальных