Николай Коняев. Два лица Власова.

Председательствующий. Подсудимый Меандров, подтверждаете ли вы показания, данные вами на

предварительном следствии, и в чем вы признаете себя виновным?

Подсудимый Меандров. Мои показания на предварительном следствии я подтверждаю, а вина моя

заключается в том, что я не оказал вооруженного сопротивления и сдался немцам, сообщил им

интересовавшие их сведения, подвергал критике действия Советского правительства с целью

возбуждать у слушателей антисоветское настроение и к концу мая 1942 года из меня выработался

человек, ставший на путь активной борьбы с Советской властью. Я связался с Бессоновым, я вступил

в трудовую партию–и–был даже в ее руководящей верхушке. Практически я ни на минуту не

переставал заниматься антисоветской агитацией и пропагандой. Позднее я вступил в ПЦБ {65} и был

его активным членом. В организации Бессонова преследовалась одна цель — активная борьба с

Советской властью. Сначала методы борьбы не были установлены, а позднее был составлен план, в

разработке которого я участвовал, я составил антисоветскую брошюру. Одним из методов борьбы мы

наметили высадку авиадесантов в глубоких тылах советской территории. Решено было начинать

борьбу на севере СССР.

В составлении оперативного плана десантных операций я принимал активное участие. По плану, из

Петрозаводска предполагалось выбросить десантный отряд в районе Северной Двины, так

называемая северная зона, куда я намечался командующим. В районе реки Оби намечалась так

называемая восточная зона под командованием Киселева. Мы рассчитывали, что в этих местах нам

удастся опереться на заключенных концлагерей, а также на военнопленных и с их помощью поднять

восстание.

Для десантной операции было подготовлено до 150 офицеров и около 100 солдат. Основной расчет у

нас был на резервы Власова. Я виновен в активной деятельности в организации Бессонова,

конкретно я готовил шпионов, диверсантов, террористов. Я написал устав военно–политической

борьбы с Советской властью. Весной 1943 года организацию Бессонова слили с РОА, я возглавил

остатки ПЦБ, сформировал из молодежи карательный отряд. Нас двинули в г. Остров. Здесь я

написал две листовки к советским партизанам и призывал их прекратить борьбу с немцами. Я

выступал с антисоветской речью на митинге, а когда обнаружилось, что наши люди стали бежать к

партизанам, нас из Острова направили в Радом, где мы занимались карательной деятельностью

против поляков. В лагере Бреслау я познакомился с одним из руководителей национал–трудового

союза «Новое поколение», вступил в эту организацию, вовлек в нее еще двух человек. А в январе

1944 года я вступил в ряды РОА. Сначала я был в инспекторате Благовещенского, а потом стал

работать на курсах в Дабендорфе. Террор и диверсии были основными средствами борьбы союза

«Новое поколение». В РОА я был редактором официального бюллетеня, а также заместителем

Жиленкова по управлению пропаганды. Я был организатором учредительного собрания в Праге и

торжественного собрания в Берлине. Я выступал во многих местах и ездил на съезд

антикоммунистов пражской лиги, выступал с речью по утвержденному Власовым плану. Я состоял

членом КОНРа, был начальником офицерской школы, за мою работу немцы дали мне медаль и

присвоили звание генерал–майора. Руководимую мною офицерскую школу я постарался перевести в

англо–американскую зону. Я продолжал вести свою деятельность, писал американцам о

предоставлении политического приюта, в бумагах писал американцам разную клевету на Советскую

власть, я пропагандировал невозвращение в СССР и был передан советским войскам принудительно.

Так, от критики и сомнений через политический шантаж я пришел к политическому бандитизму.

Председательствующий. Подсудимый Корбуков, подтверждаете ли вы свои показания и, коротко, в

чем заключается ваша вина?

Подсудимый Корбуков. Показания мои полностью подтверждаю, а вина моя заключается в том, что в

октябре 1942 года сдался в плен к немцам, в 1943 году вступил в РОА, окончил курсы

пропагандистов, принял присягу, командовал резервной ротой, был прикомандирован к

инструкторской группе Благовещенского и ездил по лагерям военнопленных. Мне принадлежит

инициатива в предложении системы эксплуатации советских военнопленных. В декабре 1944 года

стал офицером связи штаба РОА и в этом положении инспектировал дивизии. В апреле 1945 года

перешел на сторону американцев и уже здесь был введен в состав КОНРа и активно работал над тем,

чтобы сберечь кадры РОА. За свою работу получил от немцев звание полковника.

Председательствующий. Подсудимый Шатов, ответьте суду, подтверждаете ли вы свои показания и

признаете ли вы себя виновным?

Подсудимый Шатов. Да, показания подтверждаю и виновным по предъявленному мне обвинению

себя признаю.

Председательствующий. Какую должность в Красной Армии вы занимали до сдачи в плен к немцам,

почему вы дезертировали?

Подсудимый Шатов. Был начальником артснабжения СКВО {66} в звании подполковника. Из

Красной Армии дезертировал потому, что не верил в победу СССР над Германией, считал, что у

немцев без дела не буду, и поэтому в течение месяца отсиживался в Ростове в ожидании прихода