Николай Коняев. Два лица Власова.

сегодня придется сидеть на скамье подсудимых перед советским правосудием. Но я знал, что когда- либо мне все–таки придется отвечать за свои преступления перед Родиной.

Подсудимый Власов. Когда я скатился окончательно в болото контрреволюции, я уже вынужден был

продолжать свою антисоветскую деятельность. Я должен был выступать в Праге. Выступал и

произносил исключительно гнусные и клеветнические слова по отношению к СССР. Все это я сейчас

просмотрел и прослушал из кинофильма и первый несу полную ответственность за это.

Подсудимый Буняченко. Первой дивизией, сформированной Власовым, командовал лично я.

Дивизия была вооружена 12 танками Т–34, 100 орудиями, винтовками и автоматами. По существу,

дивизия, которой я командовал, была вооружена лучше, чем немецкие дивизии.

Председательствующий. Подсудимый Власов, а теперь в общих чертах расскажите суду, в чем вы

конкретно признаете себя виновным?

Подсудимый Власов. Я признаю себя виновным в том, что, находясь в трудных условиях,

смалодушничал, сдался в плен немцам, клеветал на советское командование, подписал листовку,

содержавшую призыв к свержению Советов, за мир с немцами, договорился с немцами о создании

комитета. Моим именем делалось все, и лишь с 1944 года я, до известной степени, чувствовал себя в

той роли, которая мне приписана, и с этого времени и успел сформировать все охвостье, всех

подонков, свел их в комитет, редактировал гнуснейший документ, формировал армию для борьбы с

Советским государством, я сражался с Красной Армией. Безусловно, я вел самую активную борьбу с

Советской властью и несу за это полную ответственность. Мне было в последнее время ясно, что

Германия погибла, но я не решался идти к Советам. Правда, я не имел связи с Англией и Америкой,

но я надеялся на поддержку с их стороны в части создания мне условий для продолжения

антисоветской деятельности. Не бесцельно я оставлял Благовещенского и других, на которых я мог

положиться в части продолжения борьбы с Советской властью. Именно мне принадлежит основная

роль формирования охвостья в борьбе с Советской властью разными способами. Вообще все

проводилось от моего имени, и я за это отвечаю. Если бы немцы сразу же, как я перешел к ним,

разрешили мне действовать против Советов, то, безусловно, я был бы активным борцом.

Председательствующий. Подсудимый Трухин, расскажите суду коротко, в чем вы признаете себя

виновным?

Подсудимый Трухин. Я признаю себя виновным перед Родиной, Советской властью и партией в том,

что, сдавшись в плен, встал во главе борьбы с Советской властью, организовывал других, клеветал,

вошел в трудовую партию, вошел в союз «Новое поколение» — и все это — в поисках путей борьбы с

Советской властью. Я был идейным вдохновителем курсов в Дабендорфе, через мои руки прошло до

5 тысяч курсантов, которые подготовлялись в антисоветском духе, я подготовлял вербовщиков, чтобы

вести работу среди русских военнопленных и втягивать их в РОА. Лично я, по поручению немцев,

объезжал все части РОА, действовавшие на территории Италии, моими выступлениями вводил эти

части в заблуждение о роли, которую они играют, сулил им победу и счастливую жизнь в России. Я

играл ведущую роль в КОНРе, и моя деятельность в этой организации была такой, что я недостоин

называться именем человека. Я был начальником штаба РОА, и под моим руководством шло

формирование школ разведчиков и подготовки офицеров, формирование воинских единиц. Я принял

все меры к тому, чтобы наши формирования не попали на советскую сторону, и всячески стремился

перевести их в зону англо–американской оккупации. Я выступал в прессе с гнуснейшими

антисоветскими статьями. Сам я, боясь ответственности, хотел перейти на англо–американскую

сторону, но это мне не удалось. Я показал все, что я знал и что считаю необходимым показать, дабы

помочь вскрыть гнойники, имевшие место.

Председательствующий. Подсудимый Малышкин, вы видели фильм, который ярко отражает вашу

«деятельность»? Расскажите суду, как вы после этого формулируете вашу вину?

Подсудимый Малышкин. Я признаю себя виновным в следующих преступлениях: из–за трусости я

сдался в плен к немцам, изменил Родине. Я выдал немцам секреты, составлявшие государственную

тайну, а именно: указал состав армии, количество дивизий, ее фронт. Хильгеру в декабре 1941 года

или в январе 1942 года я, исказив, сообщил некоторые сведения о выпуске академиков 5 мая 1941

года. В мае 1942 года я поступил на курсы пропагандистов и окончил их и, встав таким образом на

путь открытой борьбы с Советской властью и партией, был помощником зондерфюрера, проводил

занятия в группах. В декабре 1942 года перешел в отдел пропаганды вооруженных сил Германии, и

отсюда начинается мое знакомство с Власовым, с которым я вошел в связь, являлся организатором

комитета, подписал его обращение. Ведя активную антисоветскую агитацию, я выезжал в лагеря

около Берлина и в Восточную Пруссию. Я участвовал в письменной агитации. Три моих доклада

помещены в антисоветской печати — это доклад на антибольшевистской конференции в