Николай Коняев. Два лица Власова.

для спасения Германии…

Некоторые историки Второй мировой войны считают, что в планах заговорщиков отводилось место

и Русской освободительной армии.

«Штауфенберг, надо сказать, лелеял благородный, но несбыточный план, — пишет Борис Соколов, —

после убийства Гитлера Германия с помощью РОА сбрасывает Сталина и заключает почетный мир с

созданным Власовым новым русским правительством»…

Вот и барон Фрайтаг–Лорингхофен, похоже, для того и посетил Власова, чтобы «путем намеков»

подготовить генерала к той роли РОА, которую она должна будет по плану заговорщиков сыграть в

будущем. Барон покинул Власова в полной уверенности, что исполнил возложенную на него

миссию.

Барон и не догадывался, что одновременно с ним о возможных «отчаянных шагах» Власов беседовал

и с начальником пропаганды войск СС, издателем журнала «Черный корпус» Гюнтером д'Алькэном.

«Вероятно, никогда историки не смогут точно установить, сколько россиян пошли бороться на

стороне немцев против коммунизма, против ненавистной власти Сталина, — утверждают «Очерки к

истории Освободительного Движения Народов России». — Уже тогда насчитывалось под ружьем

600 000 человек, т.е. почти 50 дивизий. А сколько добровольцев было одиночным порядком или

горсточками вкраплено в разные немецкие части, шоферами автомашин, кашеварами, механиками —

осталось неизвестным. По общим подсчетам послевоенного времени, можно считать, что

численность добровольцев достигала одного миллиона человек. Если к этой массе прибавить еще

около миллиона, а может быть, и больше «остовцев», годных к военной службе, и остальных, которые

могли работать в тылу и служить в вспомогательных частях, то прав А.А. Власов, когда он бросил

немцам: «Я вам дал 4 500 000 людей! Где они?» [212]

Барону Фрайтаг–Лорингхофену Власов понравился.

Гюнтеру д'Алькэну — нет.

Но так была устроена судьба генерала, что дружелюбие было для него столь же опасно, как и

неприязнь.

Действительно, если бы барон Фрайтаг–Лорингхофен хотя бы познакомил Власова со своими

друзьями, не миновать бы Андрею Андреевичу общей участи заговорщиков. Ну, а если бы д'Алькэн

все–таки осуществил свой план, Власов бы сгинул в безвестности…

Спасительным для Власова оказалось то, что ни один из его собеседников не проявил настойчивости

в реализации своих планов относительно его.

Сохранилось несколько фотографий Гюнтера д'Алькэна.

На всех фотографиях на лицо начальника пропаганды войск СС, скрывая его глаза, всегда падает тень

козырька фуражки…

В такой же неразличимой тени д'Алькэн осуществлял план пропагандистской акции «Скорпион

Восток». Идея операции сводилась к тому, чтобы, воспользовавшись наработками «Вермахт

пропаганды», широко раструбить о существовании Русской освободительной армии, которая будет

бороться не против России, а за Россию против Сталина.

Как утверждает протоиерей Александр Киселев, акция «Скорпион Восток» отчасти удалась. На

фальшивку — призыв якобы исходил от генерала Власова — ежедневно стали перебегать из Красной

армии тысячи бойцов только на одном Южном фронте, где эта акция проводилась. Перебежчики не

хотели говорить с немцами, а искали Власова. «И это происходило в 1944 году, меньше чем за год до

конца войны, когда Красная армия имела уже все основания считать себя победоносной».

Насчет тысяч тут явное преувеличение, но какие–то перебежчики появились, и за неимением других

успехов этот успех мог воодушевить д'Алькэна. Оставалось продумать кое–какие малосущественные

детали…

Д'Алькэн знал, что после выступления в Бад–Шахене Гиммлеру трудно будет изменить отношение к

Власову, и он решил сразу произвести рокировку в Русском освободительном движении. Он

предложил Жиленко–ву, которого привлек к сотрудничеству с самого начала акции «Скорпион

Восток», принять от Власова руководство Движением. Спасая карьеру Власова, Георгий Николаевич

Жиленков отказался от предложения д'Алькэна.

Почему?

Ответ пытались найти и судьи на московском процессе в 1946 году.

«Подсудимый Власов. Подсудимый Жиленков не совсем точно рассказал суду о своей роли в его

связях с СС. В частности, он показал суду, что лишь по моему указанию он связался с представителем

СС. Это не [213] совсем так. Жилетов первый имел связь с представителями СС, и именно благодаря

его роли я был принят Гиммлером. До этого Гиммлер никогда меня не принимал.

Подсудимый Жиленков. Я не отрицаю показаний Власова, но хочу сказать, что только после моей

поездки в район Львова и установления связи с представителем Гиммлера д'Алькэном при

посредстве последнего нам удалось организовать встречу Власова с Гиммлером. Мне было известно,

что Гиммлер называл Власова перебежавшей свиньей и дураком. На мою долю выпала роль доказать

д'Алъкэну, что Власов не свинья и не дурак».

Судя по этой пикировке, мы не должны преувеличивать дружественности генеральских отношений…

Всего за несколько шагов до петли Жиленков — все–таки он был истым партийцем! — так ловко

«отшивает» своего павшего начальника, что трудно предположить, будто он отказывался от

предложения д'Алькэна из–за боязни обидеть Власова. И, разумеется, нелепо говорить, что