Николай Коняев. Два лица Власова.

причина — в уважении, которое Жиленков испытывал к генералу Власову как к руководителю…

Нет… Просто Жиленков хорошо понимал, насколько это хлопотно быть «героем», а честолюбие

никогда не компенсировало Георгию Николаевичу практических благ, которые он мог получить от

жизни.

Мы уже говорили, что бывший секретарь райкома партии, член Московского горкома ВКП(б)

Георгий Николаевич Жиленков вырос беспризорником… Тем не менее (или благодаря этому?)

любовь к красивой жизни пересиливала в нем тщеславие.

Ради комфорта Жиленков был готов пожертвовать многим.

И жертвовал {48} .

Как пишет протоиерей Александр Киселев, Жяленкова менее, чем кого–либо другого, можно считать

выразителем идей освободительного движения…

«Вилла с блестящим адъютантом, красавицей секретаршей, породистыми псами и сам генерал как–то

уже очень не гармонировали с общим настроением».

Не только протоиерей Александр Киселев, но и сотрудники, знавшие по ежедневной работе, считали

Георгия Николаевича беспринципным человеком.

Мы видим, что этот упрек не совсем справедлив.

Ведь д'Алькэн так и не сумел убедить Жиленкова стать героем, заняв [214] вакансию вождя Русского

освободительного движения. Тут Георгий Николаевич проявил завидную твердость… Он отказался и

тем самым спас генерала Власова от погружения в трясину безвестности.

Получив отказ Жиленкова, д'Алькэн все силы бросил на то, чтобы переломить отношение к Власову у

Гиммлера. Помогала ему в этом предприятии любвеобильная эсэсовская вдова Хейди Биленберг,

бывшая с Гиммлером в весьма дружественных отношениях.

Глава третья

Свидание с Гиммлером должно было состояться 21 июля 1944 года, но накануне произошло

покушение на Гитлера…

20 июля 1944 года в ставке Гитлера «Вольфшанце» полковник Штауфенберг заложил бомбу. Она

взорвалась, когда генерал Хойзингер делал доклад фюреру о прорыве советской армии на

Центральном фронте.

— Если наша группа армий в районе Чудского озера не будет отведена, — сказал он, — катастрофа…

Фраза осталась незаконченной, раздался взрыв…

Жизнь Гитлеру, по сути, спас полковник Брандт, отодвинувший портфель с бомбой за тумбу стола…

Фюреру опалило волосы, у него лопнули барабанные перепонки, но сам он остался жив. Около часа

ночи немцы услышали в приемниках его хрипловатый, лающий голос.

«Этот, некогда высокого ранга политический комиссар и генерал вспомнил опыт своей жизни

беспризорника и развил поразительную деятельность, в которой сочетались ловкость, находчивость,

юмор и чисто русская человечность… Наша комната вскоре стала временами походить на сапожную

или портняжную мастерскую. Материал и инструменты Жиленков доставал у американцев легально

или же, как он говорил, «с маленьким взломом» кладовой, в которой американцы хранили

постельные принадлежности, брезент и др. вещи».

Радиостанция «Германия» передавала обращение Гитлера к нации…

«Мои немецкие товарищи! Я выступаю перед вами сегодня, во–первых, чтобы вы могли услышать

мой голос и убедиться, что я жив и здоров, и, во–вторых, чтобы вы могли узнать о преступлении,

беспрецедентном в истории Германии.

Совсем незначительная группа честолюбивых, безответственных и в то же время жестоких и глупых

офицеров состряпала заговор, чтобы уничтожить меня и вместе со мной штаб Верховного

главнокомандования вермахта.

Бомба, подложенная полковником графом фон Штауфенбергом, взорвалась в двух метрах справа от

меня. Взрывом были серьезно ранены мои верные и преданные сподвижники, один из которых

погиб. Сам я [215] остался совершенно невредим, если не считать нескольких незначительных

царапин, ожогов и ссадин. Я рассматриваю это как подтверждение миссии, возложенной на меня

провидением…

Круг этих узурпаторов очень узок и не имеет ничего общего с духом германского вермахта, и прежде

всего германского народа. Это банда преступных элементов, которые будут безжалостно

уничтожены.

Поэтому сейчас я отдал распоряжение, чтобы ни одно военное учреждение… не подчинялось

приказам, исходящим от этой шайки узурпаторов. Я приказываю также считать долгом арест каждого,

кто отдает или исполняет такие приказы, а если он оказывает сопротивление, расстреливать его на

месте…

На этот раз мы сведем с ними счеты так, как это свойственно нам, национал–социалистам».

Фраза: «Круг этих узурпаторов очень узок…» — списана, кажется, из знаменитой работы В.И. Ленина

про революционеров, которые были страшно далеки от народа…

Похоже, что Гитлер позаимствовал у Ленина не только ненависть к России и русскому народу, но

нечто большее… Не случайно в тяжелую, трагическую минуту жизни вспоминает он ленинский

текст…

Или, может быть, и не читал Гитлер статьи Ленина? Может быть, вот так — убого и единообразно —

устроено мышление всех русофобов?..

Гитлер сдержал слово, по Германии прокатилась волна арестов.

Как свидетельствует историк Уильям Ширер, приговоры приводились в исполнение по большей

части путем медленного удушения жертв рояльными струнами, перекинутыми через крюки для

подвески мясных туш. Крюки же брали напрокат в мясных лавках и на скотобойнях.

Самое страшное тут — «напрокат».