Не случайно, что Потресов и Руднев строят друг другу глазки. <…> «В наши дни лягание марксизма есть непременное условие популярности в демократических кругах общества». Пример – Чуковский. Читаешь – и глазам не веришь: Руднев, желавший быть марксистом, превращается в бывшего человека, способного брать под ручку гг. Потресовых. БОГА вы не боитесь, В. А. Руднев. Чуковские и прочие либералы, а также тьма демократов-трудовиков «лягали» марксизм всегда, с 1906 года сугубо <…> Потресовы, Рудневы и проч. – для нас чужие люди, не менее чужие, чем Чуковские.
614
Не видели ли Вы Красина? Не втёр ли он ещё очки насчёт миролюбия «ВПЕРЁДА». Это мастер посулы давать и очки втирать.
615
Для меня только из Вашего письма выяснилось, насколько ПОДЛ <Лейтейзен>, этот «обыватель и трус». Таких людей надо прижимать к стене и, если не подчиняются, втаптывать в грязь. Я это сделаю публично, напечатав историю сношений с Бюро, когда иссякнет терпение.
616
Ох, не браться бы вам лучше, г. Ланде, за социологические обобщения. Ой, не ходи, Грицю, та на вечернiцю!
617
Кадеты и октябристы сходились всегда в самом существенном, в порицании революционеров, в надругательствах над декабрьским восстанием, в преклонении перед «конституционным» фиговым листком абсолютизма, как перед знаменем.
618
Лурье задушил в своих горячих объятиях пресловутую аксельродовскую идею рабочего съезда.
619
Противополагать «социальную природу власти» «политическим условиям» так же бессмысленно, как если бы я противопоставил изготовляемые людьми калоши мокроступам. Мокроступы, это и есть калоши. А иных калош, кроме изготовляемых людьми, не бывает. Природа власти, это и есть политические условия. А иной природы власти, кроме социальной, не бывает.
620
Цедербаум говорит Лурье, как Фольмар, Ауэр и другие «старые воробьи» оппортунизма говорят молодому оппортунисту Эдуарду Бернштейну: «Милый Лурье… то-бишь: милый Эдя (уменьшительное от Эдуард), ты – осёл! Это надо делать, но об этом нельзя говорить». (То же)
6. Автономный полёт
(06.1911 – 07.1914)
От автора