Николай Ленин. Сто лет после революции

Мы должны признать, что революционное движение, правда, подвинулось вперёд, но что развитие международной революции в этом году не пошло так прямолинейно, как мы этого ожидали. Когда мы начинали, в своё время, международную революцию, мы делали это не из убеждения, что можем предварить её развитие, но потому, что целый ряд обстоятельств побуждал нас начать эту революцию. Мы думали: либо международная революция придёт нам на помощь, и тогда наши победы вполне обеспечены, либо мы будем делать нашу скромную революционную работу в сознании, что, в случае поражения, мы всё же послужим делу революции и что наш опыт пойдет на пользу другим революциям. Нам было ясно, что без поддержки международной мировой революции победа пролетарской революции невозможна, ещё до революции, а также и после неё, мы думали: или сейчас же, или, по крайней мере, очень быстро, наступит революция в остальных странах, капиталистически более развитых, или, в противном случае, мы должны погибнуть. Несмотря на это сознание, мы делали всё, чтобы при всех обстоятельствах и во что бы то ни стало сохранить советскую систему, так как знали, что работаем не только для себя, но и для международной революции. Мы это знали, мы неоднократно выражали это убеждение до Октябрьской революции, точно так же как и непосредственно после неё и во время заключения Брест-Литовского мира. И это было, говоря вообще, правильно. Но в действительности движение шло не так прямолинейно, как мы этого ожидали. В других крупных, капиталистически наиболее развитых, странах революция ещё до сих пор не наступила. Правда, революция развивается – мы с удовлетворением можем это установить – во всём мире, и только благодаря этому обстоятельству международная буржуазия, хотя она в экономическом и военном отношениях в сто раз сильнее нас, не в состоянии нас задушить.

2091

Я хотел бы также подчеркнуть здесь значение ДВИЖЕНИЯ В КОЛОНИЯХ. В этом отношении мы видим во всех старых партиях, во всех буржуазных и мелкобуржуазных рабочих партиях II и II ½ Интернационалов остатки старых сентиментальных воззрений: они-де полны сочувствия к угнетённым колониальным и полуколониальным народам. Движение в колониальных странах всё ещё рассматривается, как незначительное национальное и совершенно мирное движение. Но это не так. С начала ХХ столетия в этом отношении произошли большие изменения, а именно: миллионы и сотни миллионов, – фактически громаднейшее большинство населения земного шара, – сейчас выступают как самостоятельные активные революционные факторы. И совершенно ясно, что в грядущих решающих сражениях мировой революции движение большинства населения земного шара, первоначально направленное на национальное освобождение, обратится против капитализма и империализма и, может быть, сыграет гораздо большую революционную роль, чем мы ожидаем. Важно подчеркнуть, что мы, в первый раз в нашем Интернационале, подошли к подготовке этой борьбы. Конечно, в этой громадной области затруднений гораздо больше, но, во всяком случае, движение идёт вперед, и массы трудящихся, крестьяне колониальных стран, несмотря на то, что они сейчас ещё отсталы, сыграют очень большую революционную роль в последующих фазисах мировой революции.

2092

Впервые в истории существует государство, в котором есть только эти два класса, только пролетариат и крестьянство.

2093

Революция требует жертв. Есть товарищи, аргументирующие в своей пропаганде следующим образом: мы готовы произвести революцию, но она не должна быть слишком тяжёлой. Если не ошибаюсь, это положение было высказано тов. Шмералем в его речи на чехословацком партийном съезде. <…> Я должен заявить, что если Шмераль это сказал, то он неправ. Некоторые ораторы, выступившие на упомянутом съезде после Шмераля, сказали: «Да, мы пойдём со Шмералем, так как мы избавимся этим от гражданской войны». (Смех в зале.) Если всё это правда, то я должен заявить, что такая агитация не коммунистична и не революционна. Естественно, что каждая революция влечёт за собою огромные жертвы для класса, который её производит. Революция отличается от обыкновенной борьбы тем, что в движении принимают участие в десять, в сто раз больше людей, и в этом отношении каждая революция означает жертвы не только для отдельных лиц, но и для целого класса. Диктатура пролетариата в России повлекла за собою такие жертвы, такую нужду и такие лишения для господствующего класса, для пролетариата, каких никогда не знала история, и весьма вероятно, что и во всякой иной стране дело пойдёт точно так же.

Возникает вопрос, КАК МЫ РАСПРЕДЕЛИМ ЭТИ ЛИШЕНИЯ? Мы являемся государственной властью. Мы, до известной степени, в состоянии распределить лишения, возложить их на несколько классов и, таким образом, относительно облегчить положение отдельных слоёв населения. По какому принципу должны мы действовать? По принципу справедливости или большинства? Нет. Мы должны действовать практично. Мы должны произвести распределение таким образом, чтобы сохранить власть пролетариата. Это является нашим единственным принципом.