Николай Ликийский

— Государь, мы не обучены волхвованиям и никогда не замышляли никакого зла против державы и твоего величества, да будет свидетелем в этом Сам Всевидящий Бог. Отцы завещали нам, чтить Императора и выше всего ставить верность ему, а людей, нарушающих это правило, строго наказывать и обходиться с ними как с врагами. Мы заботились о твоей безопасности, не щадя своей жизни. Всякий раз, когда рука неприятеля грозила твоему величеству и время требовало доблестных людей, ты выбирал нас и поручал отражать противника. Мы охотно повиновались царскому приказу, проявляя мужество и храбрость. Это подтвердят все. Однако нас оклеветали, и теперь вместо славы и щедрого вознаграждения от государевой десницы за нашу преданность мы ждем, как ты видишь, самого страшного наказания. Как, о солнце, как, о справедливость, ты можешь спокойно взирать на такое зло!

Император был потрясен.

«И, — писал историк, — вострепетал он перед судом Божьим и устыдился своей царской багряницы, ибо, будучи для других законодателем, готов был свершить неправедный суд».

Ласково и снисходительно заговорил Константин со своими, как теперь уже окончательно выяснилось, верными слугами Непотианом, Урсом и Герпилионом.

— Знаете ли вы Мирликийского архиепископа Николая? — спросил он.

Когда монарх произнес имя святителя, воеводы поняли, что великий заступник услышал их молитвенные призывания.

Не утаивая своих чувств и надежд, они громко воскликнули:

— Бог Николая, спасший трех невинных мужей от смерти, избавь и нас от несправедливой казни!

Затем Непотиан поведал о встрече с Ликийским архиепископом в андриакской гавани и, завершая рассказ, произнес:

— Владыка самодержец, Николай — человек Божий, прославленный удивительными деяниями. Он ведет ангельскую жизнь и совершил много великих чудес. Мы были свидетелями того, как этот добрый пастырь поспешил в Миры и остановил казнь трех невинно осужденных по оговору мужей. Ныне мы, оказавшись в такой же беде, молитвенно призвали его и попросили заступиться за нас перед человеколюбивым Богом…

Константин благоговейно почитал святых угодников.

Он понял, почему Николай явился ночью к нему во дворец и потребовал отпустить воевод на свободу.

Император приказал снять оковы с Непотиана, Урса и Герпилиона и надеть на них пояса стратилатов высшего ранга.

— Не я дарую вам жизнь, — произнес самодержец, — но Бог и Николай, которого вы призывали на помощь. Остригите волосы (это приказание царя означает возвращение стратилатов на государственную службу, поскольку всем чиновникам Римской империи полагалось носить короткую стрижку), которые отросли у вас в темнице, и отправляйтесь в Ликию поблагодарить вашего освободителя. Скажите ему, что я исполнил его повеление, да не гневается на меня угодник Христов. Пусть он молится за мое царство и за мир во вселенной…

Государь вручил воеводам Евангелие в золотом окладе, украшенное драгоценными камнями и жемчугом, потир и два светильника, изготовленные из золота, повелев всё это вместе с письмом передать архиепископу Николаю.

Непотиан, Урс и Герпилион вскоре отправились в путь.

В Мирах они явились к святителю и со слезами благодарности припали к его ногам. Стратилаты передали владыке письмо и драгоценные дары императора для его храма.

Полководцы рассказали всем о чудесном предстательстве за них милостивого заступника Николая, спасшего им жизнь, и положили к ногам святого десять тысяч золотых монет для раздачи бедным.

Целый месяц провели стратилаты у великого старца, а когда настало время отправляться домой, воины, получив его напутствие и благословение, благополучно вернулись в Константинополь с письмами архиепископа к императору.

С этого времени монарх с любовью и великим почетом принимал воевод во дворце.

Преданнейшим образом служили Непотиан, Урс и Герпилион царю, и враги уже не могли найти никакого предлога, чтобы их опорочить.

Глава IV. Меч Божий

Но все это были бои, если так можно выразиться, местного значения.

Церковь и ее святителей ожидало куда более тяжелое испытание, поскольку учение Христа стали раздирать ереси.

Разногласия среди христиан были порождены изменениями социального состава христианских общин.

Усиление взаимных связей между ранее разобщенными христианскими общинами выявили разные варианты вероучения.

Недавние гонения также сказались на положении различных групп христиан, и именно поэтому сразу же после легализации христианства Церковь начали потрясать ереси.

Первым сереьзеным ударом по целостности Церкви стал так называемый Донатистский раскол.

Он возник в Африканской Церкви после того, как часть христиан отказалась признавать законным избрание Карфагенского епископа Цециллиана.

На место последнего нумидийские епископы рукоположили Доната, который и возглавил партию недовольных Цеццилианом.

Учение донатистов характеризовал крайний ригоризм: они считали недопустимым принимать покаяние от лиц, отрекшихся от веры во время гонения и ставили действенность Таинств в зависимость от нравственного состояния священнослужителя.

Социальный состав последователей Доната был весьма пестрым.