Николай Негодник

— Вот, — Савва качнул головой, — скупердяй известный, а двоих франконских рыцарей с оруженосцами с самой зимы кормит-поит да привечает.

— Это от Папы Римского которые приехали? А вроде трое было…

— Угу, было. Ты почто их в Татинец послал?

— Я? — искренне удивился Юрий Всеволодович. — И не думал, я их в другое место посылал. Может, перепутали второпях?

Архиерей хорошо помнил, как долго и безуспешно франконы пытались добиться приема. Но князь все отказывал, ссылаясь на то, что гордый, но слишком уж смрадный рыцарский дух вызывает у него воспаление в железах и разлитие черной желчи. Рыцари продолжали настаивать на личной встрече, но мыться перед тем отказывались, им де в доспехах в бане слишком жарко будет. И в один прекрасный момент своего добились — князь Юрий вышел на крыльцо самолично и пояснил причины своего отказа громко и подробно. Неизвестно, поняли ли посланцы Григория Пятого правильно, но только в тот же день уехали все шестеро, считая оруженосцев. А вернулись вчетвером, имея в поводу лишнего коня, груженного помятыми латами.

— В том и дело, что было, — повторил Савва. — Повесили франконов татинские лешаки.

— За что?

— За шею, знамо дело.

— Нет, причина в чем?

— Да вроде убили кого-то…

Юрий Всеволодович нахмурился и забарабанил пальцами по столу.

— Не по Правде князь Николай сделал. Нехорошо.

— А мне нравится, — неожиданно заступился архиерей. — Око за око, зуб за зуб. По Божьим законам живут, Святое Писание чтят. Да и чего Николаю Ярославова Правда, коли он не из Рюриковичей?

— Да оно и хорошо, что не Рюрикович.

Савва вопросительно поднял бровь:

— И чем же?

— Греха Каинова на нем не будет.

— Так ты…

— Догадался? Вот и ладушки. Пока живой, я это сделаю.