Николай Негодник

Глава 5

На подгибающихся ногах и нетвердой походкой Коля Шмелёв шел навстречу неминуемой смерти. Нет, что вы, право слово, никакого страха он не испытывал. Просто пластинчатый доспех, надетый поверх четырех кольчуг, никому не прибавит устойчивости. К слову сказать, и надежды на выживание тоже. Серега так и сказал, наливая напоследок полуведерный ковш медовухи:

— Ты, княже, не переживай, авось и убьешь зверя.

А голос жалостливый, и в глазах сочувствие проглядывает. Николай лицемерие раскусил сразу, но промолчал, так как благодарные подданные требовали подвига. Не своего, разумеется, и были правы. Что это за власть, если не готова за народ голову сложить?

Князь Татинский медленно и осторожно ступал по улице, к сожалению, слишком короткой, и отмахивался свободной рукой от Тимохи, пытающегося всучить забытый было в тереме меч. Получалось плохо, так как приходилось еще и следить за равновесием. Падать было нельзя, хотя и хотелось — несколько пудов железа так и пригибали к земле. Себя бы дотащить.

— Отстань, — отбивался Николай, — копьем обойдусь. И не зли меня.

— Но как же… — домовой растерянно посмотрел на парадный кладенец. — Чем же ты голову ему отрубать будешь?

Столпившийся у ворот народ оживленно обсуждал знаменательное в жизни города событие и со знанием дела давал советы:

— Ты по яйцам его бей, княже. По яйцам… — настойчиво твердил здоровенный детина в заляпанном известкой фартуке. — Против Змеев первейшее средство.

— Дурак ты, — отвечал ему сосед слева. — Это Кощеев так.

— Без разницы, у Горынычей то же самое.

— А вот и нет. Я со стены смотрел — ничего там не болтается; ни сундук, ни утка, ни заяц.

— Да уж, — усмехнулся детина, — это в твоем возрасте болтаться должно. Не слушай его, княже, дело говорю.

Николай и не слушал, все голоса сливались в глухой невнятный гул, а лица были будто одно — большое, небритое, воняющее прокисшим пивом. Да и его мешала разглядеть личина на боевом шлеме. Внезапно дорогу загородил отец Мефодий.

— Куда без благословления? В лапы нечистого захотел?

— Языком-то не мели, — строго одернул священника провожавший Шмелёва волхв. — Вдруг это кто-то из наших, из старых?

— Так сам бы и шел! — парировал батюшка.

Серега на пару секунд задумался и покачал головой:

— Нет, скорее всего, не наши. Раньше только Велес в виде змея появлялся. Этот каков, волосатый?

— Да куды там, — охотно проконсультировали из толпы. — Зеленый да чешуйчатый, со спины на стерлядку похож. А еще на зверя коркордила, только с крыльями.

— Точно не мой, — окончательно отмежевался от ответственности мудрый волхв и самоустранился.

Воспользовавшись ситуацией, отец Мефодий перехватил инициативу и отобрал у домового меч. Он торжественно перекрестил им князя и собравшуюся толпу:

— Возьми. Сим победиши.

— Бери-бери, — посоветовал и Серега. — Герой обязательно должен быть с мечом.

Коля ухватил его за рукав рубахи, подтянул поближе и прошипел в самое ухо:

— Издеваешься, да? Из меня фехтовальщик…

— Я тебя четыре года учил.

— И что?

— Ну-у-у… против Змея умения хватит. Вы же с ним не рубиться будете. Кстати, почему щит не взял?

— Засунь его себе… знаешь куда?

Уточнить Шмелёв не успел. Под восторженный рев зрителей ворота распахнулись, открывая путь к бессмертной славе. Николай еще успел подумать, что быть вечно живой драконьей какашкой — немного не то, о чем мечталось всю жизнь. И вроде и не жил вообще…

Грохнули, закрываясь, за спиной тяжелые створки. Вот он, первый шаг на дороге длиной в сто тысяч ли. Дрожащий и неуверенный. Но надо, черт побери этого Змея с его огнедышащей глоткой. А здоровый, сволочь. В смысле, Горыныч. Шагов двенадцать от носа до кончика хвоста. Только вот точнее измерить не даст, сразу бросится. Вот он поднял голову и внимательно посмотрел на приближающегося человека немигающим взглядом. В вертикальных зрачках плескалась пугающая бездна. Огнем чудовище пока не плевалось, но на конце раздвоенного языка, высовывающегося из приоткрытой пасти, плясал яркий лепесток пламени.

«Будто фашистский огнеметчик в кино», — подумалось Николаю.

До зверя осталось совсем немного. Он больше не шевелился и молчал. Коля медленно, не делая резких движений, перехватил копье и порадовался, что не поддался уговорам и не взял меч. Хищное вытянутое тело рептилии даже на земле выглядело стремительным. Успеть бы ткнуть. Только куда? Шмелёв лихорадочно перебирал в уме все, что знал о ящерицах и драконах. Негусто… Оказывается, он знал только то, что они существуют. И все.

Город за спиной настороженно затих, ожидая развязки. Солнечный зайчик прыгнул на отточенный наконечник копья, занесенного для решительного удара, и перескочил на морду Горыныча, на мгновение ослепив его. Чудовище мотнуло громадной головой (одной, врут сказки) и раскрыло пасть.

— Ты хто? — спросил Змей неожиданно приятным баритоном. — Богатырь, што ле?

— Типа того… — растерянно признался Николай и опустил копье. Кажется, битва временно откладывалась.

— Понятно. Тады проваливай.

— А мне непонятно, — Шмелёв отстегнул личину и сдвинул на затылок мешающий шлем. — С какой стати проваливать мне, а не тебе?