Николай Островский

Как все это режет ухо! Зачем понадобилось Дайред-жиеву написать неправду (я с трудом воздерживаюсь от более резкого выражения) об авторе романа и Павле Корчагине, которых Дайреджиев отождествляет? Когда и где увидел Дайреджиев индивидуальную жалобу автора на окружающую его действительность? Конец последней главы, о которой пишет Дайреджиев, в книге не опубликован. Но пинок, которым наградил критик редакцию журнала «Молодая гвардия», пришелся как раз мне в лицо. Я должен ответить на удар ударом.

Если вы, тов. Дайреджиев, не поняли глубоко партийного содержания борьбы Корчагина с ворвавшейся в его семью мелкобуржуазной стихией, обывательщиной и превратили все это в семейные дрязги, то где же ваше критическое чутье? Никогда ни Корчагин, ни Островский не жаловались на свою судьбу, не скулили по Дайреджиеву. Никогда никакая железная стена не отделяла Корчагина от жизни, и партия не забывала его. Всегда он был окружен партийными друзьями, коммунистической молодежью и от партии, от ее представителей черпал свои силы. Сознательно или бессознательно, но Дайреджиев оскорбил и меня как большевика и редакцию журнала «Молодая гвардия».

Дальше тов. Дайреджиев обращается с публичным вызовом к писателю Всеволоду Иванову взять на себя «инструментовку», «техническую шлифовку и озвучание» книги, после чего «она станет в уровень с лучшими образцами социалистического эпоса». Я ценю Вс. Иванова как писателя. Убежден, что он тоже был смущен этим театральным жестом Дайреджиева. Мы, молодые писатели, только что вступившие в литературу, жадно учимся у мастеров мировой и советской литературы. Берем лучшее из их опыта. Они пас учат.

А. С. Серафимович отдавал мне целые дни своего отдыха. Большой мастер передавал молодому ученику свой опыт. И я вспоминаю об этих встречах с Серафимовичем с большим удовлетворением. Анна Караваева, будучи больной, читала мою рукопись, делала свои указания и поправки. Марк Колосов привез эту рукопись в ЦК комсомола.

Из их указаний я делал выводы и своей рукой выбросил все ненужное. Своей рукой! Так большевики помогали «озвучать» книгу. Книга имеет много недостатков. Она далека от совершенства. Но если ее вновь напишет уважаемый Всеволод Иванов, то чье это будет произведение — его или мое? Я готов учиться у Всеволода Иванова. Но переделывать свою книгу должен сам, продумав и обобщив указания мастеров литературы. Эти указания и советы нам, молодым, нужны как воздух: товарищеская творческая их помощь, большевистская критика. Ничего этого нет у Дайреджиева.

С коммунистическим приветом — Н. Островский.

11 апреля 1935 г. Сочи…»

На защиту Островского встала «Правда». 14 апреля 1935 года в газете было опубликовано коллективное «Письмо в редакцию». Авторы письма недоумевали по поводу статьи Б. Дайреджиева: «книга Н. Островского, оказывается, «написана вслепую в полном смысле этого слова» и под конец «вырождается в индивидуальную жалобу Островского через своего героя».

«Книга нуждается в инструментовке, технической шлифовке, в озвучании рукой мастера» — она, стало быть, не только слепая, но и немая…

Но дискредитации Дайреджиеву мало, — писала далее «Правда», — он доходит до издевательства над Островским. «Николай Островский пишет сейчас новую книгу, теперь уже, нужно надеяться, с помощью секретаря», который, очевидно, должен «озвучить и инструментировать» произведение Островского — поставщика сырья.

Нечего говорить, что подобная неумная путаная болтовня, выдаваемая «Литературной газетой» за критику, представляет собой клевету на человека, являющегося образцом большевистского мужества».

Письмо в «Правду» подписали А. Серафимович, A. Караваева, С. Салтанов, А. Безыменский, М. Колосов, Т. Киш, П. Бирюлин.

Николай Островский поблагодарил редакцию за поддержку. 1 мая 1935 года он послал следующую телеграмму:

«Москва. «Правда», Михаилу Кольцову. Пламенный первомайский привет. Глубоко признателен центральному органу партии «Правде» за большевистское внимание, защиту. Уважающий Вас Н. Островский».

С лета 1935 года статьи о романе появляются в журналах «Октябрь», «Литературный критик», «Знамя», «Советское студенчество», «Резец», «Красная новь». Об Островском пишут А. Александрович, В. Бойчевский, Б. Бялик, И. Виноградов, О. Войтинская, А. Волков, B. Герасимова, М. Голодный, В. Ермилов, В. Инбер, Г. Ленобль, Е. Усиевич и другие.

В два последних года жизни Островского о нем узнала вся страна. Узнали и зарубежные читатели. Более сорока изданий выдержал роман «Как закалялась сталь» за эти последние два года: 1935-й и 1936-й. Он был издан в десятках городов. Перечислю некоторые из них: Москва, Ленинград, Ростов-на-Дону, Минск, Пятигорск, Свердловск, Казань, Саратов, Новосибирск, Горький, Вологда, Оренбург, Куйбышев, Уфа, Курск, Хабаровск, Омск, Красноярск, Минск, Смоленск, Ереван (на армянском языке), Тбилиси (на грузинском языке), Кудымкар (на коми-пермяцком языке), Тирасполь (на молдавском языке), Киев (на украинском языке)…