Николай Островский

И по-прежнему потоком шли письма в адрес Островского. Читатели не знали точного адреса. Мы получали письма с такими адресами:

«СССР. Писателю Островскому».

«Сочи. Дорогому Николаю Островскому. Автору романа «Как закалялась сталь».

Эти конверты любовно хранились в особой папке. Окрыленный вниманием и любовью читателей, Островский писал Караваевой: «Тысячи писем, полученных мной со всех концов Союза, зовут меня в наступление…»

А в статье «Мой день 27 сентября 1935 года», написанной Островским для известного горьковского сборника «День мира», читаем:

«…Письма. Они идут ко мне со всех концов необъятного Советского Союза — Владивосток, Ташкент, Фергана, Тифлис, Белоруссия, Украина, Ленинград и Москва.

Москва, Москва! Сердце мира! Это моя Родина перекликается с одним из своих сыновей, со мной… автором единственной книги «Как закалялась сталь», молодым, начинающим писателем. Тысячи этих писем, бережно разложенных в папки, — самое дорогое мое сокровище.

Кто же пишет? Все. Рабочая молодежь фабрик и заводов, моряки-балтийцы и черноморцы, летчики и пионеры — все спешат высказать свою мысль, рассказать о чувствах, разбуженных книгой…»

При жизни Островского его роман успел перешагнуть и границы нашей Родины. Его издали в Чехословакии. И в знак благодарности сотрудники издательства прислали Островскому золотые часы с боем. Они били каждые четверть часа. Николай был очень рад этому подарку — теперь он сам мог следить за временем.

Напечатали роман и в Японии. Велись переговоры о его издании в Англии: там собирались выпустить роман в сокращении и дать ему название «Рождение героя». Спросили разрешения у автора.

Сначала Островский огорчился. Но, подумав, сказал:

— Пусть печатают в сокращении! Всего не сократят! Все равно молодежь Англии узнает о борьбе нашей молодежи!

Впоследствии роман «Как закалялась сталь» издали в большинстве стран мира.

Но автор не дожил до этого.

17 Награда

Движется конвейер. Непрерывной чередой идет лента. Вдоль нее стоят десятки работниц, укладывают в банки рыбу. Быстрые движения рук почти неуловимы. Бесконечная лента уносит наполненные банки в укупорочный цех.

Ко мне подходит работница. Ее лицо почти торжественно. Она широко и приветливо улыбается:

— Знаешь, Рая, сегодня по радио передавали, что твоего мужа наградили орденом Ленина.

— Сегодня? Правда?

— Честное слово, сама слышала, — уже на ходу подтверждает работница, направляясь к своему месту.

Помню, я опешила. О том, что комсомольцы Украины вошли в правительство с ходатайством о награждении Николая орденом, я знала, — он мне говорил об этом еще в августе, когда я проводила свой отпуск в Сочи. Но я не думала, что все произойдет так быстро. Ведь прошло не более двух недель, как я вернулась из Сочи…

Через полчаса на почте заполнила телеграфный бланк:

«Горячо поздравляю высокой наградой. Рая».

Придя домой вечером, нашла телеграмму из Сочи: «Какая награда, не понимаю, молнируй. Николай».

Оказалось, что передавали по радио ходатайство о награждении.

2 октября 1935 года я по обыкновению поднялась рано, но тут же вспомнила, что на фабрику спешить не надо: в райкоме, куда меня командировали, занятия начинались позднее, чем моя смена на фабрике.

Распахнула окно. В комнату ворвался свежий осенний ветер. Клен, растущий у самого окна, уже терял листья. Улица была почти пустынна. Редкие прохожие торопились к трамваю. Дворники сердито мели мостовую, поднимая клубы пыли.

Вчера получила от Николая письмо. Пишет, что работа захлестнула его. Пишет о радости творчества. В его словах — неиссякаемая энергия.

В Москве уже чувствовалось приближение Октябрьских торжеств.

Поехала в райком партии. На Смоленской площади купила газету. Развернула ее. Сразу бросилось в глаза:

«О награждении орденом Ленина писателя Островского Н. А.».

«Центральный Исполнительный Комитет Союза ССР постановляет: наградить орденом Ленина писателя Островского Николая Алексеевича, бывшего активного комсомольца, героического участника гражданской войны, потерявшего в борьбе за Советскую власть здоровье, самоотверженно продолжающего оружием художественного слова борьбу за дело социализма, автора талантливого произведения «Как закалялась сталь»…»

Прочла. Прочла еще и еще раз. Сердце прыгает как сумасшедшее. Улыбаюсь удивленным соседям по трамвайной площадке. Мысли далеко, в Сочи. Сошла не на своей остановке. Обнаружив это, решила ехать на телеграф. Снова села в трамвай и тотчас убедилась, что еду в обратном направлении.

С телеграфа молнировала в Сочи: «Высокой наградой орденом Ленина горячо поздравляю радуюсь вместе Рая».

Телеграфист, подчеркивая красным карандашом слова на бланке, прочел текст, приветливо улыбнулся и, протянув в окошечко руку, сказал:

— Разрешите и мне поздравить вас… Я читал роман… очень люблю его…

— Спасибо, — ответила я, пожимая руку телеграфисту. Оба мы были одинаково смущены.

Весь день было грустно. Хотелось в Сочи.

19 ноября я вернулась домой с работы, как всегда, поздно. Дома меня ждал Миша Финкельштейн.