Читаем Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат полностью

При свидании с Александром II в Петербурге Игнатьев получил поручение составить программу действий России в Средней Азии. 5 января 1859 г. такая программа была им представлена в Азиатский департамент МИД. Она включала 14 пунктов и предусматривала поддержание миролюбивых отношений с бухарским эмиром, предотвращение вмешательства англичан в среднеазиатские дела, развитие торговли со Средней Азией. Намечался ряд мероприятий против Хивы, в том числе поддержание внутренних раздоров в ханстве, междоусобной вражды с Бухарой, стремления казахских и каракалпакских племен, кочующих в северных владениях Хивы, отделиться от нее и перейти в российское подданство. Программа предполагала организацию судоходства по Амударье и устройство там укрепленных станций для русской флотилии. Низовья реки должны были быть весной 1860 г. заняты русскими, как и г. Кунград, где учреждалось русское управление. С целью ослабить Кокандское ханство предлагалось поддерживать стремление к отделению от него Ташкента и Туркестана, которые должны были стать независимыми территориями. Для ограждения торговых караванов намечалось строительство укреплений на Янадарье. Наконец, планировалось занять юго-восточный берег Каспия и подчинить влиянию России туркменские племена, но делать это осторожно, чтобы не осложнить отношения с Персией[109].

При сопротивлении хивинцев этим действиям Игнатьев предлагал «употребить» силу, для чего на пароходах Аральской флотилии должен был быть стрелковый десант. Также в будущем (в 1861 г.) предполагалось присоединить Ташкент и Туркестан к России и соединить Сырдарьинскую и Сибирскую линии.

Таким образом программа Игнатьева соединяла его собственный план и план Катенина. Но последний должен был быть реализован позже, чем план Игнатьева.

Участия в обсуждении своей программы Игнатьев не принимал, так как в марте 1859 г. уехал в Китай. В своих воспоминаниях он сетовал на то, что программа выполнена не была, и винил в этом Катенина, выступавшего против действий России на Амударье. Представляется, что немалую роль в отношении программы сыграл также и МИД, который всегда призывал к осторожности в среднеазиатском вопросе, тем более что весной 1859 г. создалась взрывоопасная обстановка в Европе: осложнение франко-итало-австрийских отношений могло привести к европейской войне. В отчете МИД за 1858 г. (а годовые отчеты Горчаков представлял всегда весной следующего года) перечислен ряд предполагаемых действий в Средней Азии, в том числе усиление Аральской флотилии и постройка укреплений на Янадарье с целью защиты торговых караванов и казахов-земледельцев, которых правительство старалось приучить к оседлости и хлебопашеству[110]. Намечалось также с целью защиты от нападений кокандцев создать укрепленную линию в Западной степи и построить укрепление Пишпек. Предложение Катенина об овладении городами Туркестаном и Ташкентом пока было признано несвоевременным.

Так что программа Игнатьева была отклонена по инициативе МИД, опасавшегося вступления России в военный конфликт в Средней Азии.

В отчете МИД за 1859 г. сообщалось о попытке А. И. Бутакова попасть в Хиву водным путем, но вход в Амударью оказался занесен песком. «Пароходство проблематично», – констатировал отчет[111].

План Игнатьева был частично реализован гораздо позже – во второй половине 60-х – первой половине 70-х гг., когда развернулось наступление российских войск в Средней Азии.

Глава 3

Н. П. Игнатьев в Китае. Заключение Пекинского договора

Отношения России с Китаем носили мирный характер. Оба государства имели совместную границу огромной протяженности – свыше 5 тыс. верст – и вели взаимовыгодную сухопутную торговлю. Дипломатических отношений между ними не было, но в 1715 г. в Пекине была учреждена Русская духовная миссия, фактически выполнявшая функции дипломатического представительства. Русско-китайская граница не была точно определена, так как труднодоступные горные местности и совершенно не исследованные территории, о которых ни русское, ни китайское правительства не имели ясного представления, не были разграничены. Однако Россию пока это не очень волновало, ибо в силу политической и экономической отсталости Китая он не считался возможным врагом. Сохранение Китая как мирного соседа было одной из задач дальневосточной политики России.

После Крымской войны положение изменилось. Еще в 1850 г. в Китае началось мощное крестьянское восстание против усилившегося феодального гнета (восстание тайпинов), продолжавшееся до конца 60-х гг. Восстание подорвало господство Цинской (маньчжурской) династии и ослабило страну. Этим решили воспользоваться Англия и Франция, которые еще в начале 40-х гг. XIX в. вели с Китаем войну в связи с его попыткой пресечь ввоз опиума из английских и французских колоний в Азии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Биография

Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат
Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат

Граф Николай Павлович Игнатьев (1832–1908) занимает особое место по личным и деловым качествам в первом ряду российских дипломатов XIX века. С его именем связано заключение важнейших международных договоров – Пекинского (1860) и Сан-Стефанского (1878), присоединение Приамурья и Приморья к России, освобождение Болгарии от османского ига, приобретение независимости Сербией, Черногорией и Румынией.Находясь длительное время на высоких постах, Игнатьев выражал взгляды «национальной» партии правящих кругов, стремившейся восстановить могущество России и укрепить авторитет самодержавия. Переоценка им возможностей страны пред определила его уход с дипломатической арены. Не имело успеха и пребывание на посту министра внутренних дел, куда он был назначен с целью ликвидации революционного движения и установления порядка в стране: попытка сочетать консерватизм и либерализм во внутренней политике вызвала противодействие крайних реакционеров окружения Александра III. В возрасте 50 лет Игнатьев оказался невостребованным.Автор стремился охарактеризовать Игнатьева-дипломата, его убеждения, персональные качества, семейную жизнь, привлекая широкий круг источников: служебных записок, донесений, личных документов – его обширных воспоминаний, писем; мемуары современников. Сочетание официальных и личных документов дало возможность автору представить роль выдающегося российского дипломата в новом свете – патриота, стремящегося вывести Россию на достойное место в ряду европейских государств, человека со всеми своими достоинствами и заблуждениями.

Виктория Максимовна Хевролина

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары