Николай Павлович Игнатьев. Российский дипломат

Солдаты союзников бесчинствовали, жгли и грабили захваченные города и деревни. Особенно отличались индийские сипайские войска. Население в страхе бежало.

Союзное командование, остановившееся в Тунчжоу (в нескольких километрах от Пекина), было в ярости: во время сражения китайцы захватили в плен несколько английских и французских чиновников, бывших в войсках, в том числе секретаря английской миссии Локка, переводчика Паркса, корреспондента английской газеты «Таймс» и других. На требование вернуть пленных Гун заявил, что они будут возвращены после удаления союзных войск с территории Китая. Союзное командование приняло решение взять Пекин. Китайцам был предъявлен ультиматум. Игнатьев убеждал союзников прекратить грабежи и насилия, но англичане отговаривались тем, что для индийских войск это была обычная практика и что ничего нельзя сделать. Игнатьев понимал, что взятие союзниками Пекина погубило бы весь его план и сделало бы излишним его посредничество. Он рекомендовал союзникам не входить в город, а ограничиться прорывом южной части стены города. В северной части находились императорский дворец, присутственные места и архивы, захватив которые союзники могли бы ознакомиться с документами русско-китайских переговоров 1859–1860 гг. и узнать как об их провале, так и о русских условиях. Этого Игнатьев боялся больше всего. К его радости, союзники, подойдя к стенам Пекина, остановились, опасаясь сражения в городских условиях. Кроме того, десант в 7 тыс. чел. был недостаточен для овладения таким большим городом, как Пекин. Элджин больше был озабочен судьбой пленных англичан, ибо ожидал неприятных дебатов в парламенте, статей в английских газетах и суждений английского общественного мнения, опасных для его репутации. Не раз Игнатьев замечал слезы на глазах этого человека, «воплощения английского аристократического высокомерия, гордости, учтивой жестокости, самоуверенности и холодного презрения ко всему остальному человечеству»[156]. Во всем Элджин обвинял французов, которые настояли на сокращении численности английского десанта. Те, в свою очередь, отказались дать англичанам карту Пекина, переданную Игнатьевым генералу Монтобану еще в Тяньцзине. Игнатьеву пришлось изготовить копию для англичан.

Не получив ответа на английский ультиматум, направленный Гуну, союзнические войска обошли город с севера и захватили летний императорский дворец в Хайдяне, разграбив и уничтожив его сокровища. Л. Ф. Баллюзек, побывавший после этого в лагере англо-французских войск, писал: «Что касается до союзных армий, то они действительно превратились в шайку грабителей: каждый солдат думает составить себе состояние в Китае, и некоторые действительно успели в этом. В Хайдяне нажива была «блистательная», и до сего времени французский лагерь похож на базар, где продают всякие вещи, начиная с нефритовых безделушек до соболиных шуб, платьев богдыхана и его супруги. Мне самому случилось видеть у одного французского офицера 4 большие вазы из чистого золота, две огромные чаши и несколько идолов из того же металла, разные другие мелкие вещи и пр.»[157]

Позже по требованию войск, не участвующих в разграблении дворца, часть сокровищ была у грабителей отобрана и продана с аукциона опоздавшим.